Учебник МХК для 11 класса

Мировая художественная культура

       

18.2. Реалистическая живопись И. Е. Репина и В. И. Сурикова

Новое слово в русской реалистической живописи сказали крупнейшие мастера второй половины XIX в. Илья Ефимович Репин и Василий Иванович Суриков.

Среди многих замечательных живописцев Илью Ефимовича Репина выделяет особая широта охвата русской действительности, умение дать её глубокий анализ, жизненная убедительность созданных образов. В полотнах художника во всей полноте, противоречиях и многообразии нашла отражение жизнь современной ему России. С неменьшей силой он сумел запечатлеть глубокую драму ушедших в прошлое эпох, создал портреты крупнейших представителей искусства, общественных деятелей, простых крестьян и царствующих особ. В своих произведениях он стремился не только к созданию социально-типических образов, но и к передаче их индивидуальной неповторимости.

К главной теме своего творчества — изображению народа — И. Е. Репин обратился уже в самом начале своего творческого пути. С интересом он наблюдал жизнь «простоватого люда», живущего, по его меткому замечанию, «гораздо искреннее нас». Художника всегда привлекали сильные характеры простых людей из народа, их великолепное знание жизни, мудрость и достоинство, с которым они выносили все тяготы судьбы. О таких людях он говорил с восхищением: «Как ни станет мужик — всё красиво». Вот почему Репину был дорог каждый едва заметный штрих на их лицах, даже в лохмотьях одежд он мог находить живописную привлекательность.

В. Д. Поленов. Портрет художника Ильи Ефимовича Репина. 1879 г.

С картины «Бурлаки на Волге», ставшей высшим достижением искусства реализма 1870-х гг., началась его «слава по всей Руси великой». В ней он отказался от назидания и обличения, привычных для бытовой живописи, и впервые выразил не только страдание людей каторжного труда, но и грозную общественную силу. С поразительным мастерством Репиным была дана социально-психологическая «биография» народа, воссоздана неповторимая индивидуальность каждого персонажа. В одиннадцати фигурах бурлаков был создан типичный портрет народной Руси, а перед зрителем предстали все сословия русского общества. В письме к В. В. Стасову по поводу этой картины Репин писал: «Судья теперь мужик, а потому надо воспроизводить его интересы». Не презрительное отвращение внушали бурлаки автору, а уважение и восхищение их внутренней силой и красотой. По словам Ф. М. Достоевского, на полотне была раскрыта истинная правда «без особенных объяснений и ярлычков». В величайшую заслугу художнику Достоевский поставил то, что ни один из его бурлаков не кричит с картины: «Посмотри, как я несчастен и до какой степени ты задолжал народу».

И. Е. Репин. Бурлаки на Волге. 1870—1873 гг. Государственный Русский музей, Санкт Петербург

В картине «Крестный ход в Курской губернии» Репину удалось создать не только своеобразную энциклопедию русской провинции, но и подняться до глубоких исторических обобщений. В этом монументальном полотне он воплотил образы представителей всех слоёв общества, показал стихийное движение многолюдного потока и в то же время дал чёткую социальносмысловую характеристику каждой группы персонажей. По лицам и фигурам изображённых можно «прочитать» ханжество и лицемерие, чванливую спесь и самодовольство, рабскую покорность и наивное простодушие. Абсолютной бездуховности и полному равнодушию людей сытых, власть имущих художник противопоставил светлую надежду человека на исцеление и счастье в образе горбуна, которого урядник пытается отогнать дубинкой от пышной праздничной процессии.

Картина «Крестный ход в Курской губернии» замечательна не только силой социального звучания, но и мастерством художественного решения — особенностями композиционного построения и богатством колорита. Неистощимый интерес художника к натуре, влюблённость в реальную жизнь выразились в том, как передана фактура лёгкого шёлка лент и пёстрых ситцев, грубого сукна крестьянских лохмотьев и дорогой жёлтой парчи, горячего песка дороги и выцветшего знойного неба. Всё это красочное разнообразие, освещённое ярким солнцем, объединено в единую цветовую гармонию. Достоинства картины были справедливо отмечены В. В. Стасовым, увидевшим в ней, как и в «Бурлаках на Волге», «ту же силу, тот же огонь, ту же правду, ту же глубокую национальность и тот же поразительный талант... одно из лучших торжеств современного искусства». Полотно, выставленное на очередной выставке передвижников, вызвало широкий общественный резонанс.

И. Е. Репин. Крестный ход в Курской губернии. 1880—1883 гг. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Многогранный талант И. Е. Репина ярко выразился в исторических полотнах, поражающих достоверностью изображения событий и глубиной психологических характеристик. В ушедших в далёкое прошлое событиях он искал кульминационные моменты жизни, драматические ситуации, в которых наиболее полно проявлялась истинная сущность человека. Он мастерски мог показать своих героев в переломные моменты жизни, застать их врасплох, в минуты крайнего напряжения душевных сил. Вместе с тем Репин был щедро одарён способностью ощущать преемственность и проводить параллели между историческим прошлым и современностью.

Так, замысел картины «Иван Грозный и сын его Иван» возник в связи с убийством народовольцами Александра II. «Чувства были перегружены ужасами современности», — писал Репин в те дни. «Выход наболевшему в истории» Репин нашёл в изображении страшного мига прозрения сыноубийцы, неожиданно понявшего невозможность изменить что-либо в своей жизни. В картине отчётливо прозвучала мысль о преступности убийства, попрания непреложной заповеди «не убий». Одинаково страшны одиночество и раскаяние скорчившегося старика, пытающегося приподнять тяжелеющее тело сына, и милосердный жест прощения сына, касающегося слабеющей рукой отца. Многозначность и многоплановость, психологическая глубина произведения никого не могли оставить равнодушными.

И. Е. Репин. Иван Грозный и сын его Иван. 1885 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Иным жизнеутверждающим содержанием наполнена картина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», выразившая стихию народного характера, дух его рыцарства и товарищества. С чувством оптимизма Репин сумел передать силу казацкой вольницы, её неиссякаемое чувство юмора и стремление к свободе. Впервые в русской живописи было передано чувство единения народных масс и вождя — предводителя воинского братства. В огромном холсте (203 х 358 см) он создал своеобразный гимн народному духу, целую «симфонию смеха» {И. Э. Грабарь). Над этой картиной Репин работал более 15 лет: работа никак не отпускала воображение художника. О её героях он с удовольствием писал В. В. Стасову: «Ну и народец же!!! Голова кругом идёт от их гаму и шуму, с ними нельзя расстаться! Чертовский народ!»

Значительный вклад внёс И. Е. Репин в искусство портрета. Успешно развивая лучшие традиции русской живописи, он в каждом произведении этого жанра раскрывал «диалектику души», сложный эмоциональный мир и неповторимые особенности каждого конкретного человека. В каждом портрете художника нашли выражение редкая наблюдательность, психологическая зоркость, стремление к правдивости, неприятие фальши. Репин никогда не «поправлял» индивидуальность, не стремился к её «улучшению» или идеализации, он не любил, когда модели намеренно «позировали ему». В большинстве случаев портрет рождался в атмосфере живого общения, разговоров, а иногда и горячих споров. Вот почему так разнообразно их художественное решение.

И. Е. Репин. Запорожцы пишут письмо турецкому султану. 1878—1891 гг. Государственный Русский музей, Санкт Петербург

Репин мог написать портрет за один сеанс, по внезапному порыву, захваченный миром своей модели, но в то же время мог работать долго и мучительно, не раз переписывая и меняя холсты. С исключительной заинтересованностью он писал людей, близких ему по духу, «дорогих нации, её лучших сынов», со многими из них он был связан глубокими дружескими отношениями. Даже тогда, когда он несколько раз писал одно и то же лицо, он открывал в нём что-то новое и неповторимое.

Вершиной портретного искусства художника являются портреты композитора М. П. Мусоргского и писателя Л. Н. Толстого, в которых передана «мощь бессмертного духа», впечатление цельности личности и гармонии бытия.

И. Е. Репин. Портрет Л. Н. Толстого. 1887 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет всегда оставался любимым жанром художника, к нему он обращался на протяжении всей творческой жизни. Исследователи не раз утверждали, что если бы Репин написал бы только портреты, он и тогда остался великим художником в истории отечественного искусства.

Поистине неисчерпаема многогранность творческого дарования И. Е. Репина, пробовавшего себя не только в живописи, но и в других видах изобразительного искусства. Он много работал в графике, в том числе и как иллюстратор творчества Н. В. Гоголя, Л. Н. Толстого и В. М. Гаршина. В скульптуре он успешно разрабатывал форму психологического портрета. Его огромное эпистолярное наследие (переписка с деятелями искусства, занимающая несколько томов) читается как увлекательная повесть о жизни великого человека. Репину также принадлежат замечательные воспоми-нания-мемуары «Далёкое близкое», выдержавшие более десяти изданий. Невозможно не признать справедливость слов его друга и художественного критика В. В. Стасова: «Репин неисчерпаем». Творческое наследие И. Е. Репина является неотъемлемой частью русской духовной и художественной культуры.

Выдающийся вклад в развитие исторического жанра живописи внёс Василий Иванович Суриков.

Для своих полотен он выбирал исторически значимые, переломные моменты в жизни России, показывал их невероятную сложность, трагизм и психологическую глубину. В полной мере он владел искусством выявлять в конкретных, реальных фактах общие исторические закономерности, показывать истоки внутренних национальных противоречий. Создавая художественный образ исторического прошлого, он нередко видел его через судьбу отдельной личности, воплотившей «героическую душу своего народа» (М. В. Нестеров). В то же время материал для своих картин он черпал из современной действительности, видя в ней подходящие ассоциации, характерные штрихи и значимые детали. Суриков никогда не обличал, не выносил приговоров и не ставил оценок. Во всём, что изображал, он позволял себе только сопереживание и эмоциональную объективность.

В. И. Суриков. Автопортрет. 1879 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Реалистическая направленность и своеобразие его творческого метода заключались в синтезе исторической правды и художественного вымысла. Понятно, что Суриков не мог быть непосредственным свидетелем представленных событий. Создавая свою художественную правду, он мог позволить себе формально отойти от исторической достоверности, но он никогда не делал это безосновательно и нарочито. Если он чувствовал, что может погубить исторический смысл сцены или разрушить её эпический характер, он решительно отказывался от натурализма, передачи «ужаса» и «крови» даже в тех ситуациях, когда, казалось, это было оправдано самим сюжетом.

В строгом смысле о реализме Сурикова можно говорить только по отношению к деталям и обстановке, в которых ему удалось достичь необходимой достоверности и широкого обобщения. Вот почему предметы и вещи в его картинах являются не безмолвными, но очень важными свидетелями истории, одушевлёнными соприкосновением с жизнью человека. За каждой деталью стоит тщательное изучение огромного фактического материала — старинных книг и современных исторических трудов, гравюр и портретов, изделий ремесла, костюмов и оружия. Суриков говорил:

    «В исторической картине ведь и не нужно, чтобы было совсем так, а чтобы возможность была, чтобы похоже было. Суть-то исторической картины — угадывание. Если только сам дух времени соблюдён — в деталях можно какие угодно ошибки делать. А когда всё точка в точку — противно даже».

Как мастер исторической живописи Суриков впервые громко заявил о себе в картине «Утро стрелецкой казни», в которой отразил последствия бунта стрельцов, поддержавших в 1698 г. царевну Софью и выступивших против законной власти, принадлежавшей её младшему брату — Петру I. Не кровь и не казнь хотел передать автор в этом произведении, а народную национальную трагедию, рассказать о той страшной цене, которую платит народ, живущий в эпоху перемен и попавший под колесо истории. Драматическое звучание полотна автор видел в «торжественности последних минут», переживаемых стрельцами.

В. И. Суриков. Утро стрелецкой казни. 1881 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Каждый образ в толпе представляет собой индивидуальный, портретный характер, который создавался в напряжённом поиске натурщиков и в тщательной работе над этюдами. Все стрельцы по-своему переживают трагедию, выражают непокорность, бунтарский дух и возмущение. На их лицах и в позах — целая гамма чувств: угрюмое молчание и горестное прощание, упрямая злоба, тягостное раздумье и тупая покорность.

Эмоциональный центр композиции составляет безмолвный поединок, «дуэль взглядов», противостояние двух главных героев — Петра I и рыжебородого стрельца. Гордо поднята голова непримиримого и не сломленного пытками бунтаря, устремившего свой взор, полный неукротимой ненависти, в сторону молодого царя. Он один не снял перед ним шапку и судорожно сжимает в руках горящую свечу. Пётр I изображён на фоне кремлёвской стены — оплота государственной власти. Во всей его фигуре чувствуются большая внутренняя сила и убеждённость в правоте своей борьбы. В этом противостоянии нет правых и виноватых, у каждого своя обида и своя правда. Размышляя о причинах краха многих начинаний царя-реформатора, автор выражает идею его нравственного поражения и трагической разобщённости с народом.

С большим мастерством Суриковым нарисованы яркие женские характеры, в которых народная трагедия воспринимается особенно ощутимо и эмоционально. Надолго остаются в памяти зрителей старухи, неподвижно сидящие в дорожном месиве на переднем плане, отчаянно плачущая маленькая девочка в красном платочке, истошно кричащая молодая женщина, мужа которой уже ведут на казнь. Несмотря на то что художник в большинстве случаев не показывает их лиц, зрителю передаётся ощущение последней степени их горя и отчаяния. Каждый женский образ, созданный живописцем, отличают потрясающая жизненная правда и психологическая убедительность.

В. И. Суриков. Утро стрелецкой казни. Фрагменты

Идейному замыслу автора подчинено художественное решение картины. Важную смысловую и композиционную роль играет её архитектурное обрамление. Пёстрым главам и асимметричным формам храма Василия Блаженного противопоставлена строгость мощных кремлёвских стен, а стихийной массе народной толпы — строгая регулярность петровских полков. Верхний край картины с куполами собора Василия Блаженного срезан. Будто обезглавленный, собор воспринимается как символ допетровской Руси и непокорных стрельцов.

В картине трудно найти единый композиционный центр: вокруг некоторых фигур стрельцов образованы отдельные группы, символически воплощающие стихию народного горя. Данные в разнообразных поворотах и ракурсах, все они подчинены строгой внутренней логике, отвечающей авторскому замыслу. Суриков не раз говорил, что композицию «нужно утрясти как следует, чтобы фигуры не разъединялись в картине, а крепко были все связаны между собой». Так что «тесноту» толпы стрельцов можно воспринимать как сознательный авторский приём объединения народа в единый, целостный художественный образ.

Символичен колорит картины, в котором холодная гамма голубоватых утренних сумерек разбивается пламенем ярко горящих свечей. С одной стороны, сумеречные краски действительно скрадывали формы и очертания предметов, усиливали холодные и тёмные тона. С другой — они правдиво передавали приглушённые цвета раннего рассвета, создавали у зрителей особое настроение. «Черноватому» колориту картины Суриков противопоставил алый свет зари, встающий за группой приближённых Петра, и многочисленные яркие пятна красного цвета, символизирующего пролитую кровь стрельцов.

Сравнение человеческой жизни с горящей свечой стало незабываемой художественной аллегорией, одним из самых сильных образных акцентов картины. Мерцание свечей, бросающих свет на белые рубахи осуждённых, и вид потухших свечей, уже обронённых на землю, усиливают тревожное настроение, воспринимаются как символ угасшей жизни и остановившегося времени.

Картина В. И. Сурикова «Утро стрелецкой казни» произвела на зрителей неизгладимое и глубокое впечатление. И. Е. Репин назвал её «могучей», а скульптор М. М. Антокольский увидел в ней «первую русскую историческую картину».

В картине «Меншиков в Берёзове» также слышатся отголоски «бессмысленного и беспощадного» «русского бунта». В отличие от «Утра стрелецкой казни» здесь представлена трагедия семьи человека, бывшего некогда одним из самых влиятельных деятелей Петровского времени, сосланного вместе с семьёй в далёкий Берёзов. Суриков предлагает зрителю всмотреться в лицо человека, символизирующего для художника целую историческую эпоху. Одинокий «птенец гнезда Петрова», погружённый в свои безысходные думы, словно застыл в тесном, маленьком домике. Величина его фигуры явно контрастирует с размером комнаты, на что обращал внимание автора И. Н. Крамской: «Ведь если Ваш Меншиков встанет, то он пробьёт головой потолок». Но эта композиционная неправильность была вполне оправданна, так как художнику очень хотелось подчеркнуть масштаб личности своего героя. Удивительный контраст камерности пространства и монументального психологического масштаба позволяют художнику добиться целостности образного решения произведения.

В. И. Суриков. Меншиков в Берёзове. 1883 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

В картине ничего не происходит, но на фоне этой бессобытийности рассказ о прошлом и будущем ведут предметы, окружающие людей. Каждую деталь Суриков наполняет глубоким образным смыслом. Топорщатся ещё не отросшие волосы Меншикова, напоминая, что совсем недавно эту голову украшал парик с пышными длинными локонами. В убогом интерьере избы остатки былой роскоши (подсвечник, перстень князя, цепь Марии) и сибирские реалии (шкура медведя, коврик на постели, оленья душегрея младшей дочери, сапоги князя) выглядят очень красноречиво и выразительно. Свет горящей лампады у древних икон воспринимается как символ, дарующий надежду на перемены к лучшему.

«Я не мыслю себе действия одной исторической личности без народа. Главная моя задача — вытащить народ на улицу», — говорил В. И. Суриков. Именно народу, его способности всей душой откликаться на страдания и боль другого человека посвящена картина «Боярыня Морозова», в которой он отразил мятущийся народный дух России.

В. И. Суриков. Боярыня Морозова. 1887 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Удаль и отвага русского человека в столкновении с природой, его мужество и храбрость в преодолении неслыханных препятствий нашли отражение в произведениях позднего периода творчества Сурикова: «Взятие снежного городка» (1891), «Покорение Сибири Ермаком» (1895), «Переход Суворова через Альпы в 1799 году» (1899) и «Степан Разин» (1906). Каждую из этих картин отличают широта и полифоничность звучания, яркость и насыщенность колорита. Художник действительно умел видеть в природе и передавать на холсте богатейшие нюансы и переходы цвета, поистине новаторским является его стремление к передаче световоздушной среды.

В. И. Суриков. Покорение Сибири Ермаком. 1895 г. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В. И. Суриков также известен как блестящий мастер акварели и портретист. Но многогранность его таланта проявилась именно в историческом жанре, где он сумел создать неповторимый стиль художника, оживившего прошлое.

 

 

 

Top.Mail.Ru
Top.Mail.Ru