Учебник для 8 класса

ЛИТЕРАТУРА

       

Михаил Юрьевич Лермонтов
(1814-1841)

М.Ю. Лермонтов и Кавказ

В жизни, творчестве и судьбе М.Ю. Лермонтова Кавказ занимает совершенно особое место. «Юный поэт заплатил полную дань волшебной стране, поразившей лучшими, благодатнейшими впечатлениями его поэтическую душу. Кавказ был колыбелью его поэзии, так же как он был колыбелью поэзии Пушкина, и после Пушкина никто так поэтически не отблагодарил Кавказ за дивные впечатления его девственно величавой природы, как Лермонтов...» — отмечал В.Г. Белинский.

Многие русские писатели до Лермонтова обращались к изображению Кавказа. Образы Кавказа нередки в поэзии Г. Р. Державина. А.С. Пушкин впервые в русской поэзии раскрыл тему Кавказа не по чужим рассказам, как его предшественники, а но собственным впечатлениям. Пушкинский «Кавказский пленник» служил юному Лермонтову известным образцом. В своих ранних поэмах «Черкесы» и «Кавказский пленник» он сознательно подражает Пушкину. Лермонтов хорошо знал произведения о Кавказе А.А. Бестужева (Марлинского), А.И. Полежаева. Образ Кавказа сложился у него под влиянием вольнолюбивых мотивов русской поэзии 20-х годов XIX века.

Судьба связала Лермонтова с Кавказом с самого раннего его детства. Первая влюблённость связана у него с пребыванием на Кавказе в 1825 году. Поэтическое восприятие дивной кавказской природы сливается с пробуждением первой любовной мечты: «О! Сия минута первого беспокойства страстей до могилы будет терзать мой ум».

«Природой дикой красоты» восхищался Лермонтов, любовался «цепью синих гор», узнавал характер народов Кавказа, которые в мирной жизни отличались «нравами тихой простоты». Синий цвет — цвет чистого неба, на фоне которого ещё более величественными кажутся горы Кавказа, — один из наиболее распространённых в лермонтовском описании кавказской природы. В 1832 году поэт создаёт пронзительное по искренности стихотворение в прозе, в котором сильны автобиографические мотивы.

* * *

Синие горы Кавказа, приветствую вас! вы взлелеяли детство моё; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили, и я с той поры всё мечтаю об вас да о небе. Престолы природы, с которых как дым улетают громовые тучи, кто раз лишь на ваших вершинах Творцу помолился, тот жизнь презирает, хотя в то мгновенье гордился он ею!..

* * *

Часто во время зари я глядел на снега и далёкие льдины утёсов; они так сияли в лучах восходящего солнца, и, в розовый блеск одеваясь, они, между тем как внизу всё темно, возвещали прохожему утро. И розовый цвет их подобился цвету стыда: как будто девицы, когда вдруг увидят мужчину, купаясь, в таком уж смущенье, что белой одежды накинуть на грудь не успеют.

Как я любил твои бури, Кавказ! те пустынные громкие бури, которым пещеры как стражи ночей отвечают!.. На гладком холме одинокое дерево, ветром, дождями нагнутое, иль виноградник, шумящий в ущелье, и путь неизвестный над пропастью, где, покрываясь пеной, бежит безыменная речка, и выстрел нежданный, и страх после выстрела: враг ли коварный, иль просто охотник... всё, всё в этом крае прекрасно. <...>

Лермонтов признавался в стихотворении «Кавказ» (1830): «Как сладкую песню отчизны моей, / Люблю я Кавказ». Кавказ напоминает поэту о рано умершей матери:

В младенческих летах я мать потерял. Но мнилось, что в розовый вечера час Та степь повторяла мне памятный глас. За это люблю я вершины тех скал, Люблю я Кавказ.

Была ещё одна причина особого отношения поэта к Кавказу — он был для Лермонтова символом вольности: «Кавказ! Далёкая страна! / Жилище вольности простой!»

Горы Кавказа — не только олицетворение красоты и величия. Это ещё и символ воина-защитника. «Стражем востока» называет Лермонтов Казбек.

В 1837 году Лермонтов был сослан на Кавказ за стихи на смерть Пушкина. Заболев по дороге, он из Ставрополя поехал в Пятигорск и до осени лечился на водах. Затем, командированный в отряд генерала А.А. Вельяминова, проехал всю Кавказскую ЛИНИЮ, был в Тамани и в октябре отправился по Военно-Грузинской дороге в Грузию, где в Караагаче стоял его полк. Возможно, ещё прежде, прямо из Тифлиса Лермонтов поехал в Азербайджан, а в декабре, переведённый в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, покинул Грузию. Во время второй ссылки в 1840 году Лермонтов принял участие в военных действиях в Чечне, снова побывал на Кавказских Минеральных Водах, на Тереке. Пребывание на Кавказе помогло поэту ближе познакомиться с жизнью его народов, полюбить природу этого края, узнать и оценить его фольклор.

Тема Кавказа заняла значительное место в творчестве Лермонтова. Помимо лирических стихотворений она отразилась в его поэмах «Измаил-Бей», «Мцыри», «Демон», романе «Герой нашего времени» и др.

Кавказские впечатления и пейзажи воплотились в живописном и графическом наследии Лермонтова, например в полотнах «Кавказский вид с Эльбруса» (1837—1838), «Воспоминание о Кавказе» (1838), литографии 1837 года «Вид Крестовой горы из ущелья близ Коби» и др. Военная служба Лермонтова

С Кавказом связана и военная служба Лермонтова. Она началась с того дня, когда он был зачислен в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров унтер-офицером лейб-гвардии гусарского полка, — 14 ноября 1832 года. Ом знал, что здесь его ожидали «маршировки, парадировки», всевозможные ограничения свободы, связанные с военной дисциплиной, но, приняв решение, он руководствовался долгом защитника Родины. Лермонтову было трудно расстаться с его «неблагодарным кумиром» — литературной карьерой, но путь был выбран. В октябре 1832 года он писал М.А. Лопухиной: «<...> если будет война, клянусь вам Богом, буду всегда впереди». В 1840 году поэт доказал, что это не пустые слова.

Было бы ошибочным считать, что Школа юнкеров ничего не дала Лермонтову: он стал образованным офицером, обладающим широким кругозором, знанием военной истории и основ военного искусства. Однако муштра и запрет на чтение художественной литературы сильно ему досаждали, и он мечтал о скорейшем выпуске в корнеты лейб-гвардии гусарского полка. Произошло это 22 ноября 1834 года. Служба в полку состояла не только в обычных военных занятиях, учениях, парадах, но и в обязательном посещении придворных балов.

Относительная свобода жизненного уклада гусар способствовала развитию у Лермонтова привязанности к полку. В «Тамбовской казначейше» поэт писал: «...и скоро ль ментиков червонных / Приветный блеск увижу я...» (лейб-гусары носили алые доломаны1 и ментики2). Службу он нёс исправно, но не терпел педантизма в мелочах службы и быта.

Период первой ссылки был важен для становления личности поэта-воина. На Кавказе он встретился с новыми людьми: это были скромные труженики войны и сосланные декабристы. Здесь Лермонтов ощутил сочувствие к себе со стороны начальства и отсутствие постоянной слежки III Отделения. В 1837 году поэт являлся наблюдателем, а в 1840 году прямым участником боевых действий против горцев. Отношение его к военным действиям противоречиво. С одной стороны, Лермонтов всей душой был на стороне свободолюбивых народов Кавказа, однако, как Пушкин и декабристы, понимал, что у горцев нет надежды на завоевание полной независимости и единственный выход состоит в присоединении к России.

Месяцы, проведённые на Кавказе, сыграли большую роль в формировании мировоззрения поэта, его творческой самостоятельности. В это время усилилась его неудовлетворённость военной службой, созрело решение выйти в отставку и посвятить себя исключительно литературной деятельности. Благодаря хлопотам бабушки Е.А. Арсеньевой по представлению А.Х. Бенкендорфа 11 октября 1837 года Лермонтов был переведён в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк.

М.Ю. Лермонтов в сюртуке лейб-гвардии гусарского полка

М.Ю. Лермонтов в сюртуке лейб-гвардии гусарского полка. Художник А.И. Клюндер. 1839-1840 гг.

Командир полка Д.Г. Багратион-Имеретинский стремился сделать полк лучшим в России. Видимо, Лермонтов исправно нёс службу Только этим можно объяснить то, что ему дважды давали 8-дневный отпуск для поездки в Петербург. В конце апреля 1838 года Лермонтов возвратился в столицу, а 14 мая прибыл в лейб-гвардии гусарский полк, квартировавший в Царском Селе. Он не терял надежды на отставку, нёс опостылевшую после Кавказа плац-парадную службу, регулярно бывал на балах, но чаще — среди литераторов.

Столкновение и дуэль с сыном французского посла Э. Ба-рантом привели к унизительной процедуре допросов и суда, суровому приговору: переводу в Тенгинский пехотный полк, который действовал на наиболее опасных участках противостояния с горцами.

Лермонтов выехал из Петербурга 5-го или 6 мая, 10 июня был в Ставрополе и добился назначения в Чеченский отряд Га-лафеева на левый фланг Кавказской линии. Стеснительные условия службы в качестве командира взвода 12-й мушкетёрской роты Тенгинского пехотного полка, по-видимому, Лермонтова тяготили. Он предпочёл более свободную от повседневной опеки должность адъютанта в отряде Галафеева. Офицеры штаба — адъютанты, как их тогда называли, — иногда прикреплялись заранее к какой-либо части боевого порядка, вели наблюдение за её действиями, доносили об этом, а порой и сами организовывали действия этих частей. Так было, в частности, с Лермонтовым в бою на реке Валерик. Он был назначен для наблюдения за штурмовой колонной и должен был действовать в её составе.

Для выполнения такого поручения надо было обладать мужеством, хорошим кругозором, пониманием обстановки и решительностью. Служба таких адъютантов была сопряжена даже с большей опасностью, чем в строю. Лермонтов участвовал в боевых операциях, проявив себя инициативным офицером. Он выполнял свой долг «<...> с отличным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами храбрейших ворвался в неприятельские завалы», — писал очевидец событий. За этот бой поэт был представлен к ордену Владимира 4-й степени с бантом, но командир корпуса снизил представление до ордена Станислава 3-й степени, который Лермонтов также не получил.

В Чечне в бою 10 октября был ранен Р.И. Дорохов, командовавший сотней отборных конных бойцов. Лермонтов, приняв от него командование, проявил не только незаурядное дарование кавалерийского офицера, но и повседневную заботу о подчинённых, с которыми делил опасности боя и тяготы походной жизни. Командующий конницей B.C. Голицын писал, что трудно было бы подобрать для этой сотни более подходящего командира. Лермонтов «...был всегда первый на коне и последний на отдыхе...». Голицын представил его к золотой сабле «За храбрость», что предполагало возвращение в гвардию. В боях на территории Чечни с 27 октября по 6 ноября .Лермонтов отличился вновь и был представлен к двум наградам с переводом в гвардию.

В конце 1840-го Лермонтов прибыл в Тенгинский пехотный полк, а 14 января 1841 года отправился в отпуск в Петербург с надеждой на отставку. В столице он узнал, что его вычеркнули из Валерикского представления к наградам. После смерти поэта стало известно, что это сделал сам Николай I. Возвращаясь па Кавказ в 1841 году, поэт всё ещё собирался «...заслуживать себе на Кавказе отставку...». В последних письмах бабушке от 9—10 мая и 28 июня 1841 года опять задаётся вопрос: «выпустят ли» в отставку? Не выпустили.

По пути к месту назначения поэт остановился в Пятигорске и получил там разрешение задержаться для лечения. Результатом нелепой ссоры с Н. Мартыновым стала дуэль, и 15 июля 1841 года Лермонтов был убит.

По С.Н. Мешкову

Вопросы и задания

  1. В каких жизненных ситуациях Лермонтов посещал Кавказ?
  2. Что значил Кавказ для Лермонтова-офицера, Лермонтова-человека, Лермонтова-поэта?
  3. Какие факты Из военной службы Лермонтова на Кавказе показались вам наиболее важными для понимания его личности?
  4. Почему царь не допустил награждения Лермонтова за его безупречную и героическую службу?

1 Доломан — короткий гусарский мундир.

2 Ментик — короткая куртка с мехом, надевается на доломан.

 

 

 

Top.Mail.Ru
Top.Mail.Ru