|
|
>>> Перейти на мобильный размер сайта >>> История Средних вековУчебник для 6 класса § 19.3. Душа готикиВ XII веке во Франции зародился новый стиль искусства. Именно во Франции в XIII веке он достиг зрелости, а затем распространился почти по всей Европе и господствовал вплоть до конца Средневековья. Современники именовали его «французской манерой», а потомки стали называть готикой (от названия древнегер-манского племени готов).
Страшный суд. Надвратный рельеф церкви в Конке. XII в Во многом готический собор был сходен с романским: башни у западного фасада; порталы, богато украшенные скульптурой; нефы, ведущие к алтарю; поперечный трансепт. Это естественно: готика не изменила назначения собора, который по-прежнему остался местом молитв и богослужений.
Чудовище. Капитель собора в Кентербери. Англия
Маркграф Эккехард и его жена Ута. Собор в Наумбурге. XIII в. Почти все элементы романского искусства сохранились, но изменились. Вместо мощных столбов — пучки тонких изящных колонн. Их линии, продолжаясь на своде, причудливо переплетались и заставляли тяжёлый каменный свод словно теряться в вышине. Многочисленные арки, прежде полукруглые, вытянулись вверх и в высшей своей точке как будто сломались — такие арки называют стрельчатыми. Вместо маленьких окошек, пробитых в толще стен, появились огромные окна. Внутреннее пространство собора оказалось наполнено светом. В таком храме человек чувствовал себя иначе. Хотя он казался маленьким рядом с огромным собором или внутри его, но храм не подавлял верующего. Напротив, стрельчатые арки, башенки с остроконечными шпилями, сотни статуй на фасадах и внутри здания — всё это влекло взор и мысли человека вверх, к Богу.
Мадонна с младенцем. Витраж. Шартр XII в.
Собор Парижской Богоматери. XII—XIV вв. Вид с юго-востока Такие изменения стали возможны в результате достижений в технике строительства. Зодчие научились распределять тяжесть сводов, перенося её со стен на опорные столбы. Кроме того, тяжесть свода с помощью специальных полуарок — аркбутанов — частично передавалась на мощные столбы — контрфорсы, вынесенные из внутреннего пространства здания наружу. Благодаря этому можно было поднять своды на большую высоту. Если в самом высоком романском соборе — церкви аббатства Клю-ни — высота сводов составляла чуть более 30 метров, то в готических соборах она достигала 40 и более метров. Передача всей нагрузки на опорные столбы и контрфорсы позволила отказаться от толстых стен. Вместо них появились большие окна. В оконные рамы вставлялись изображения из разноцветных кусочков стекла, скреплённых свинцовыми ободками. Они назывались витражами (от латинского слова «витрум» — стекло). На огромных сияющих витражах, сменивших фрески романских соборов, изображались Христос и Богоматерь, святые, библейские сцены. Через витражи в храм проникало много света, в солнечную погоду он играл на колоннах и на полу красочными бликами, казалось, даже воздух в храме светился.
Схема готического храма в разрезе
Западный фасад собора в Реймсе. Франция. XIII в.
Сент-Шапёль в Париже (XIII в.) подлинное царство витражей. Какие изобретения позволяли строить столь высокие храмы? Готический собор был настоящим чудом средневекового искусства, в котором гармонично сочетались архитектура и живопись, скульптура и декоративно-прикладное искусство, роскошные одежды священнослужителей и торжественное звучание органа. Эта неземная красота создавалась долгим трудом гениальных мастеров — архитекторов, резчиков по камню, витражных дел мастеров. Их артели переходили из города в город, выполняя заказы. Строительство стоило огромных денег и было столь трудоёмким, что в лучшем случае продолжалось пару десятилетий, а иногда затягивалось на несколько веков. Бериар Клервоский о скульптурном убранстве романских монастырских храмов
Для чего же в монастырях, перед взорами читающих братьев, эта смехотворная диковинность, эти странно-безобразные образы? К чему тут грязные обезьяны? К чему дикие львы? К чему чудовищные кентавры? К чему полулюди? К чему пятнистые тигры? К чему воины, в поединке разящие? К чему охотники трубящие? Здесь под одной головой видишь много тел, там, наоборот, на одном теле много голов. Здесь, глядишь, у четвероногого хвост змеи, там у рыбы — голова четвероногого. Столь велика, в конце концов, столь удивительна повсюду пестрота самых различных образов, что люди предпочтут читать по мрамору, а не по книге, и целый день разглядывать их, поражаясь, а не размышлять о законе божьем, по-учаясь.
|
|
|