Учебник для 4 класса
(Часть 1)

Литературное чтение

       

Конёк-Горбунок

(продолжение)

        Стало в третий раз смеркаться,
        Надо младшему сбираться;
        Он и усом не ведёт,
        На печи в углу поёт
        Изо всей дурацкой мочи:
        «Распрекрасные вы очи!»
        Братья ну ему пенять,
        Стали в поле погонять,
        Но сколь долго ни кричали,
        Только голос потеряли:
        Он ни с места. Наконец
        Подошёл к нему отец,
        Говорит ему: «Послушай,
        Побегай в дозор, Ванюша;
        Я куплю тебе лубков,
        Дам гороху и бобов».


        Тут Иван с печи слезает,
        Малахай свой надевает,
        Хлеб за пазуху кладёт,
        Караул держать идёт.
        Ночь настала; месяц всходит;
        Поле всё Иван обходит,
        Озираючись кругом,
        И садится под кустом;
        Звёзды на небе считает
        Да краюшку уплетает.
        Вдруг о полночь конь заржал.
        Караульщик наш привстал,
        Посмотрел под рукавицу
        И увидел кобылицу.
        Кобылица та была
        Вся, как зимний снег, бела,
        Грива в землю, золотая,
        В мелки кольца завитая.

        «Эхе-хе! Так вот какой
        Наш воришко!.. Но, постой,
        Я шутить ведь не умею,
        Разом сяду те на шею.
        Вишь, какая саранча!»
        И, минуту улуча.
        К кобылице подбегает,
        За волнистый хвост хватает
        И садится на хребёт —
        Только задом наперёд.
        Кобылица молодая,
        Очью бешено сверкая,
        Змеем голову свила
        И пустилась как стрела.
        Вьётся кругом над полями,
        Виснет пластью надо рвами,
        Мчится скоком по горам,
        Ходит дыбом по лесам,
        Хочет силой аль обманом,
        Лишь бы справиться с Иваном
        Но Иван и сам не прост —
        Крепко держится за хвост.
        Наконец она устала.
        «Ну, Иван, — ему сказала, —
        Коль умел ты усидеть,
        Так тебе мной и владеть.
        Дай мне место для покою
        Да ухаживай за мною,
        Сколько смыслишь. Да смотри:
        По три утренни зари
        Выпущай меня на волю
        Погулять по чисту полю.
        По исходе же трёх дней
        Двух рожу тебе коней —
        Да таких, каких поныне
        Не бывало и в помине;
        Да ещё рожу конька
        Ростом только в три вершка.
        На спине с двумя горбами
        Да с аршинными ушами...
        На земле и под землёй
        Он товарищ будет твой:
        Он зимой тебя согреет,
        Летом холодом обвеет,
        В голод хлебом угостит,
        В жажду мёдом напоит.
        Я же снова выйду в поле
        Силы пробовать на воле».

        «Ладно», — думает Иван
        И в пастуший балаган
        Кобылицу загоняет,
        Дверь рогожей закрывает,
        И лишь только рассвело,
        Отправляется в село,
        Напевая громко песню:
        «Ходил молодец на Пресню».
        Вот он всходит на крыльцо,
        Вот хватает за кольцо,
        Что есть силы в дверь стучится,
        Чуть что кровля не валится,
        И кричит на весь базар,
        Словно сделался пожар.
        Братья с лавок поскакали,
        Заикаяся, вскричали:
        «Кто стучится сильно так?»
        — «Это я, Иван-дурак!»
        Братья двери отворили,
        Дурака в избу впустили
        И давай его ругать,—
        Как он смел их так пугать!
        А Иван наш, не снимая
        Ни лаптей, ни малахая,
        Отправляется на печь
        И ведёт оттуда речь
        Про ночное похожденье,
        Всем ушам на удивленье:
        «Всю я ноченьку не спал,
        Звёзды на небе считал;
        Месяц, ровно, тоже светил,—
        Я порядком не приметил.

        Вдруг приходит дьявол сам,
        С бородою и с усам;
        Рожа словно как у кошки,
        А глаза-то — что те плошки!
        Вот и стал тот чёрт скакать
        И зерно хвостом сбивать.
        Я шутить ведь не умею —
        И вскочи ему на шею.
        Уж таскал же он, таскал,
        Чуть башки мне не сломал.

        Но и я ведь сам не промах,
        Слышь, держал его, как в жомах.
        Бился, бился мой хитрец
        И взмолился наконец:
        «Не губи меня со света!
        Целый год тебе за это
        Обещаюсь смирно жить,
        Православных не мутить».

        Я, слышь, слов-то не померил,
        Да чертёнку и поверил».
        Тут рассказчик замолчал,
        Позевнул и задремал.
        Братья, сколько ни серчали,
        Не смогли — захохотали,
        Ухватившись под бока,
        Над рассказом дурака.
        Сам старик не мог сдержаться,
        Чтоб до слёз не посмеяться,
        Хоть смеяться — так оно
        Старикам уж и грешно.

Продолжение на следующей странице

 

 

 

Top.Mail.Ru
Top.Mail.Ru