Так в истории России называют события,
преимущественно в 18 в.
сопровождавшие смену верховных правителей страны.
Еще в дореволюционной историографии
появилось понятие «эпоха дворцовых
переворотов», подразумевавшее время от смерти
Петра I в 1725 г. до восшествия на престол
Екатерины II в 1762 г. Некоторые историки
включают в это понятие и убийство Павла I в
1801 г. и даже восстание декабристов в
1825 г. На деле же первые перевороты
произошли уже в конце 17 в. Тогда, в условиях
кризиса русского традиционного общества и
отсутствия законов о престолонаследии,
после смерти царя Федора Алексеевича (см.
Россия при первых Романовых, Династия
Романовых) в 1682 г., сторонники и
родственники царицы Натальи Кирилловны
Нарышкиной добились избрания на престол
младшего из братьев-царевичей — Петра, минуя
старшего Ивана.
По существу, это и был
первый дворцовый переворот, совершенный
мирным путем. Но уже две недели спустя
Москву потряс стрелецкий бунт,
спровоцированный родственниками царевича
Ивана — Милославскими. После кровавых
расправ царями были провозглашены и Иван, и
Петр, а реальная власть оказалась в руках их
старшей сестры — Софьи. Показательно, что
на сей раз для достижения своих целей
заговорщики использовали военную силу —
стрельцов, являвшихся полицейской опорой
власти. Однако Софья могла править лишь до
тех пор, пока ее братья оставались детьми, и
она это хорошо понимала. По некоторым
данным, царевна готовила новый переворот,
собираясь провозгласить себя самодержавной
царицей. Но Петр опередил ее. В 1689 г.,
воспользовавшись слухом о походе стрельцов на
Преображенское, царь бежал в Троице-Сергиев монастырь и вскоре собрал там
значительные силы. Основу их составляли его
потешные полки, позднее ставшие ядром
регулярной армии, ее гвардией, игравшей
важную роль почти во всех последующих
дворцовых переворотах. Открытое
противостояние сестры и брата закончилось арестом
Софьи и ее ссылкой в монастырь. Началось
единоличное правление Петра.
Царевна Софья Алексеевна
(правительница, 1682 — 1689).
[an error occurred while processing this directive]
Петр Великий умер, не оставив наследника
и, таким образом, не успев реализовать свой
указ 1722 г., по которому царь имел право сам
назначить себе преемника. Среди тех, кто мог
в это время претендовать на трон, были внук
Петра I — малолетний царевич Петр
Алексеевич, императрица Екатерина Алексеевна
и цесаревны Анна и Елизавета. Считается,
что сперва Петр I собирался оставить
престол Анне, но затем передумал и поэтому
короновал (впервые в русской истории) свою
жену Екатерину. Однако незадолго до смерти
царя отношения супругов резко ухудшились.
У каждого из претендентов
были свои сторонники.
Проворнее всех оказался
поддерживавший Екатерину А. Д. Меншиков (см. Фаворитизм).
Настроив соответствующим
образом гвардейские полки, он с их
помощью добился
провозглашения Екатерины
самодержавной императрицей. Это не
был в чистом виде дворцовый
переворот, поскольку речь шла
не о смене власти, а о выборе
среди претендентов на трон, но
сам способ решения вопроса
предвосхитил грядущие
события.
Впрочем, в следующем
перевороте гвардия не
участвовала, а его жертвой стал сам
Меншиков. Произошло это уже в 1728 г., в
правление Петра II. Сосредоточивший в своих
руках всю власть и полностью
контролировавший молодого царя временщик неожиданно
заболел, и, пока он болел, его политическим
противникам князьям Долгоруким и А. И. Остерману удалось приобрести влияние на царя
и добиться от него указа сперва об отставке, а
затем и о ссылке Меншикова в Сибирь. Это и
был новый дворцовый переворот, ибо в
результате власть в стране перешла к иной
политической силе.
Но и могущество Долгоруких оказалось
недолговечным. После неожиданной смерти
Петра II в январе 1730 г. в условиях
династического кризиса члены Верховного тайного совета
предприняли попытку ограничения в России
самодержавия и заставили избранную ими на
трон Анну Ивановну подписать «кондиции».
Поскольку свои планы верховники хранили в
тайне, вся их затея носила характер
настоящего заговора, и, если бы их замысел удался, это
означало бы изменение политического строя
России. Но этого не случилось, а решающую
роль вновь сыграли гвардейские офицеры,
которых сторонники самодержавия сумели
вовремя ввести во дворец. В нужный момент они
столь решительно заявили о своей
приверженности традиционным формам правления, что
всем остальным ничего не оставалось, как
только к ним присоединиться.
Следующие десять лет страной правила
Анна Ивановна, а когда в 1740 г. она умерла,
регентом при малолетнем Иване Антоновиче
стал герцог Э. И. Бирон (см. Бироновщина).
Не пользовавшийся популярностью и не
имеющий поддержки ни в одном слое общества,
герцог вел себя заносчиво, вызывающе и
вскоре поссорился даже с родителями
младенца-императора, которых грозился
выслать за границу. Между тем перспектива
дожидаться совершеннолетия Ивана
Антоновича под властью Бирона никого не
привлекала, и менее всего гвардейцев, кумиром
которых была дочь Петра I цесаревна
Елизавета Петровна. Этими настроениями
воспользовался фельдмаршал Б. К. Миних, для
которого Бирон был препятствием к
вершинам власти.
В ночь на 9 ноября 1740 г.
предводительствуемый им отряд из 80 гвардейцев
ворвался в Летний дворец, арестовал
спрятавшегося от них под кровать Бирона.
Вероятно, многие из участников переворота
думали, что теперь императрицей станет
Елизавета, но это не входило в планы Миниха и правительницей была объявлена мать
Ивана Антоновича — Анна Леопольдовна.
Ликование, охватившее петербургских
жителей по поводу свержения Бирона, вскоре сменилось унынием: Анна Леопольдовна
была женщиной доброй, но ленивой и
совершенно неспособной управлять государством.
Между тем у всех на устах было
по-прежнему имя Елизаветы. Для гвардейцев и
жителей Петербурга она была прежде всего
дочерью Петра Великого, чье царствование
вспоминали как время славных боевых
побед, грандиозных преобразований и вместе с
тем порядка и дисциплины. Люди из
окружения Анны Леопольдовны видели в Елизавете
угрозу и требовали от правительницы
удалить опасную конкурентку из Петербурга,
выдав замуж за какого-нибудь мелкого
немецкого принца, или попросту отправить в
монастырь.
Такая опасность, в свою очередь,
и Елизавету подталкивала к заговору. К
заговору склоняло Елизавету и ее собственное
окружение, в котором были и иностранцы,
преследовавшие собственные интересы (см.
Иностранцы в России). Так, врач цесаревны
Лесток свел ее с французским послом
маркизом Шетарди, рассчитывавшим в случае
прихода Елизаветы к власти на отказе
России от союза с Австрией и сближение с
Францией. Изменения русской внешней политики
добивался и посол Швеции Нолькен,
надеявшийся добиться пересмотра условий Ништадтского мира 1721 г., закрепившего за
Россией владения в Прибалтике (см. Русско-
шведские войны в 16 — 19 в.). Но Елизавета
не собиралась отдавать Швеции земли, с
таким трудом завоеванные ее отцом, да и в
иностранцах она не слишком нуждалась.
Напротив, именно обилие иностранцев при дворе
было одним из факторов, раздражавших и
гвардию, и петербургских жителей.
В ночь на 25 ноября 1741 г. Елизавета
повела роту гренадер Преображенского полка к
Зимнему дворцу. Солдаты на плечах внесли
цесаревну во дворец, блокировали все входы
и выходы из него, арестовали Анну
Леопольдовну и ее семью и провозгласили цесаревну
императрицей.
Елизавета Петровна заранее позаботилась о
преемнике, уже в самом начале царствования
объявив им своего племянника Петра
Федоровича, сына сестры Анны. Привезенный в
Россию в раннем юношеском возрасте, этот внук
Петра Великого так и не сумел ни полюбить,
ни хорошенько узнать страну, которой ему
предстояло управлять. Его импульсивный
характер, любовь ко всему прусскому и
откровенное презрение к русским национальным
обычаям, наряду с отсутствием задатков
государственного деятеля, пугали русских
вельмож, лишали их уверенности в завтрашнем
дне — своем собственном и всей страны.
Существует предположение, что сама Елизавета
Петровна хотела лишить великого князя
наследства, объявив своим преемником
родившегося в 1754 г. у Петра и его жены Екатерины
сына Павла. На этот случай у Екатерины,
вовсе не желавшей из-за сумасбродного мужа
лишиться власти, был разработан план
переворота, который все же сделал бы Петра
императором. Однако некоторые русские
вельможи, в частности канцлер А. П.
Бестужев-Рюмин, стали подумывать о том, чтобы
вместо Петра возвести на престол его жену.
Но Бестужев попал в опалу и был сослан, а
Елизавета так и не решилась осуществить
свои намерения. 25 декабря 1761 г., когда
Елизавета умерла, Петр III стал императором.
Поведение Петра на троне оправдало самые
худшие опасения придворных. По столице да
и по всей стране поползли слухи о намерениях
царя заменить православие протестантизмом,
а русских гвардейцев — голштинцами. В
обществе осуждали поспешное заключение
мира с Пруссией, показное прусофильство
императора и его планы начать войну с
Данией. И едва ли не с первых дней его
царствования вокруг него стал созревать заговор, во
главе которого встала Екатерина. Супруги
никогда не ладили, но теперь Петр открыто
выказывал пренебрежение жене и сыну,
появлялся везде в обществе своей фаворитки
Е. Р. Воронцовой, и Екатерина понимала, что
ей грозит тюрьма или высылка за границу.
Она была не из тех, кто легко мирится с
судьбой, а обстоятельства были таковы, что найти
сторонников не составляло труда.
Активными
участниками заговора были популярные в
гвардейской среде братья Орловы,
воспитатель великого князя Павла Н. И. Панин и его
племянница княгиня Е. Р. Дашкова, гетман
Украины К. Г. Разумовский и другие.
В ночь на 28 июня 1762 г. А. Г. Орлов привез
Екатерину из Петергофа в казармы
Измайловского полка в Петербурге, где гвардейцы
дружно принесли присягу новой
самодержице. К 9 утра, сопровождаемая солдатами,
Екатерина прибыла к Казанскому собору,
куда вскоре подошли Семеновский,
Преображенский и Конногвардейский полки. Сюда
же привезли Павла. В присутствии вельмож
тут состоялось торжественное провозглашение Екатерины императрицей, а ее сына
наследником. Из собора она направилась в
Зимний дворец, где присягу принесли члены
Сената и Синода. Между тем Петр III утром
28 июня прибыл со свитой из Ораниенбаума в
Петергоф и обнаружил исчезновение жены.
Вскоре стало известно о случившемся в
Петербурге. У императора еще были верные
ему силы, и, прояви он решительность,
возможно, ему удалось бы переломить ход
событий. Но Петр колебался и лишь после долгих
раздумий решил попытаться высадиться в
Кронштадте. К этому времени, однако, там
уже находился посланный Екатериной
адмирал И. Л. Талызин, и императору пришлось
вернуться в Петергоф, а затем ему не
осталось ничего иного, как подписать свое
отречение. Вскоре он был убит.
Так началось 34-летнее царствование
Екатерины П. Не раз за это время, особенно в
первые годы, предпринимались попытки новых
переворотов (самой серьезной из них была
попытка В. Я. Мировича в 1764 г. освободить из
Шлиссельбургской крепости Ивана
Антоновича), но все они провалились, и в 1796 г., когда
Екатерина умерла, на российский престол
взошел император Павел I. Многими чертами
характера он напоминал отца: был также
вспыльчив, импульсивен, непредсказуем,
деспотичен. Как и 34 годами ранее, придворные,
сановники и генералы не знали, что их ждет
завтра: стремительный взлет или опала.
Увлечение же царя военщиной, его стремление
насадить в армии прусские порядки и
палочную дисциплину вызывали резкое неприятие
среди военных, причем на сей раз не только в
гвардии, но и во всей армии. Так, например,
антиправительственный кружок, состоявший
из офицеров, существовал в Смоленске. Когда
же недовольство царем-самодуром стало
всеобщим, новый заговор против Павла созрел
в Петербурге. Заговорщики заручились
поддержкой великого князя Александра
Павловича, по-видимому обещая ему, что не
причинят Павлу физического вреда и лишь
заставят подписать отречение от престола.
В ночь на 11 марта 1801 г. группа офицеров
ворвалась в покои императора в
Михайловском замке. Насмерть перепуганного Павла
они нашли спрятавшимся за ширмой.
Завязался спор: от императора требовали
отречения в пользу Александра, но он отказывался.
И тогда заговорщики набросились на Павла.
Один из них ударил его золотой табакеркой в
висок, другой стал душить шарфом. Вскоре
все было кончено.
Некоторые историки как попытку
переворота склонны рассматривать и восстание на
Сенатской площади 14 декабря 1825 г.
Действительно, в нем также принимали участие
солдаты и офицеры расквартированных в
столице полков, в основном гвардейских. Однако
главари восставших стремились не просто
заменить одного самодержца на другого, но
изменить политический строй России. И в этом
принципиальная разница. Если бы
задуманное декабристами осуществилось, то это
было бы, конечно, результатом переворота, но
не дворцового, а государственного. Впрочем,
четкой границы между этими двумя понятиями нет. И если свержение Меншикова в 1728 г.
было однозначно дворцовым переворотом, то
события 1741, 1762 и 1801 гг. вполне можно
считать переворотами государственными.
Долгое время считалось, что «эпоха
дворцовых переворотов» в России 18 в. была
порождена указом Петра I 1722 г.,
предоставившим самодержцам право самим избирать
себе наследника. Однако это неверно, ведь
указ вообще стал первой попыткой
законодательного регулирования порядка
престолонаследия. Одна из причин дворцовых
переворотов в том, что после смерти Петра II в
царской семье не осталось прямых
наследников по мужской линии и претендовать на
трон с равным правом могли разные члены
семьи. Но гораздо важнее, что перевороты
были своеобразным проявлением
общественного мнения и даже, более того, показателем
зрелости русского общества, ставшей
прямым следствием петровских реформ начала
века.
Так, в 1741 г. было широко
распространено недовольство бездеятельностью
правительства и «засильем иностранцев», в 1762 и
1801 гг. русские люди не захотели мириться с
самодурами на троне. И хотя
непосредственными исполнителями заговоров всякий раз
выступали гвардейцы, они выражали
настроения гораздо более широких слоев
населения, ведь сведения о том, что происходило
во дворце, широко распространялись по
Петербургу через дворцовых служителей,
часовых солдат и т. д. В самодержавной России,
в отличие от стран с демократической
политической системой, общественное мнение
выражалось через дворцовые и
государственные перевороты — столь своеобразным и
даже уродливым образом. С этой точки
зрения становится понятным, что не
соответствует действительности широко
распространенное мнение, будто гвардейцы действовали
лишь в интересах кучки дворян. Более того,
подсчитано, например, что подавляющее
большинство гренадер, возведших на
престол Елизавету Петровну, были выходцами
из крестьян.