Учебник МХК для 11 класса

Мировая художественная культура

22.2. «Вечная борьба мятущегося человеческого духа» в творчестве М. А. Врубеля

Михаил Александрович Врубель (1856—1910) — ярчайший представитель символизма в русском изобразительном искусстве. В созданных им образах нашли отражение не только духовные поиски самого мастера, но и внутренние противоречия сложного времени, в которое он жил. Эпоха узнавала себя в его произведениях, он сам был «нашей эпохой» (К. С. Петров-Водкин). В нём соединились присущая русской культуре философичность и нравственная напряжённость индивидуальной творческой манеры. Врубель был одним из первых русских художников, который попытался за реальной действительностью разглядеть другую, более важную внутреннюю реальность и выразить её языком живописи, сочетающим декоративные и экспрессивные свойства. Он увидел бытие расколотым на несуществующий мир видимых предметов и таинственный мир невидимых сущностей.

Искренне веривший в преобразующую мир красоту, в познание сути явлений в процессе художественного творчества, он выразил своё творческое кредо в этих словах: «Написать натуру нельзя и не нужно, должно поймать её красоту».

Собственное понятие красоты и гармонии он искал в мире таинственных грёз, мифов, мистических видений и смутных предчувствий. Но «символизм у Врубеля — это не столько система сюжетов и даже не столько приверженность “видениям” или “нереальным созданиям фантазии”. Это иное отношение к самому языку. Иная поэтика... Искусство Врубеля не исчерпывается ни символизмом, ни «языком модерна» (М. Ю. Герман).

М. А. Врубель. Автопортрет с раковиной. 1905 г. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Характерную особенность творчества М. А. Врубеля составляет органическое единство реального и фантастического, символа и мифа. Только Врубель мог увидеть реальность в таких ракурсах, которые были неведомы никому другому. Он создал новую реальность — прекрасный и трагический мир, способный к развитию, движению и превращениям. В его творческом воображении возникали неясные очертания предметов, которые то тревожно «тонули» в едва различимом пространстве, то неожиданно вспыхивали, мерцали, переливаясь загадочными световыми бликами. В этом таинственном мире жили и действовали его мифологические, сказочные и былинные персонажи: «Царевна Лебедь», «Муза», «Пан», «Шестикрылый Серафим», «Пророк», «Богатырь», «Микула Селянинович», «Снегурочка», «Волхова».

Реальность, мечта и фантазия переплетались на его полотнах самым невероятным образом. Обыкновенная коряга или пень превращались в неведомое существо («Пан», 1899), причудливыми отблесками зажигали ночной пейзаж ярко-красные цветы чертополоха («К ночи», 1900), загадочная Царевна Лебедь с ликом девы медленно уплывала во тьму («Царевна Лебедь», 1900), в неведомом тереме подводного царства обитали дочери морского царя Нептуна («Жемчужина», 1904).

М. А. Врубель. Царевна Лебедь. 1900 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

«Живописная манера Врубеля... позволяла усложнять формы, обогащать оттенки, окутывать фигуры и предметы волшебной дымкой, придающей каждому изображению преображающие его свойства... Он был великим мастером видеть в простом и однозначном бесконечно сложное и бесконечно многообразное тайное содержание» (А. М. Кантор).

Картина М. А. Врубеля «Демон сидящий» полна символических обобщений, в которых выражены идеалы и мечты самого автора. Полотно, созданное на сюжет лермонтовской поэмы, было буквально выстрадано художником. Вот как он сам описывал его:

«Полуобнажённая, крылатая, молодая, уныло-задумчивая фигура сидит, обняв колени, на фоне заката и смотрит на цветущую поляну, с которой ей протягиваются ветви, гнущиеся под цветами».

Демон Врубеля далёк от традиционного воплощения коварства и зла, это не просто художественная аллегория, отражающая противоречивый мир бунтаря-одиночки, отторгнутого окружающим миром и низвергнутого за свою гордыню с небес. Как и всякий символ, этот образ имеет в своей основе несколько аспектов, а потому не может быть расшифрован однозначно. Что же хотел запечатлеть в нём автор? Своё собственное одиночество, дух бунтарства, тревогу и мечты о прекрасном? Что таит в себе его мятежная душа, вынужденная пребывать в бездействии?

М. А. Врубель. Демон сидящий. 1890 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Разочарованность жизнью, заветную мечту воссоединения с миром или неукротимую жажду зла?.. А может быть, образ оказался созвучным этим лермонтовским строкам: «Он был похож на вечер ясный — ни день, ни ночь, ни мрак, ни свет»?.. По словам Врубеля, печальный Демон — это «дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всём том властный... величавый». Здесь — ключ к пониманию сущности этого образа как существа, олицетворяющего собой «вечную борьбу мятущегося человеческого духа», ищущего и не находящего ответов ни на небе, ни на земле.

Фигуре, занимающей почти всё пространство полотна, слишком тесно в рамках картины, поэтому автор намеренно обрезает её сверху и снизу. Трагически сцеплены руки Демона, печален его взгляд, сосредоточенная и напряжённая дума застыла на челе. Вся его фигура воспринимается как символ страданий пленного духа и абсолютного одиночества в оковах чуждой земной материи. Причудливые изломы горных пород, застывшие в небе неподвижные облака, поблескивающие лепестки невиданных сказочных цветов и кристаллов, преломляющих в своих гранях розово-жёлтые отблески заходящего солнца, усиливают сверхъестественность, нереальность этого образа. Цветовая гамма, представленная сочетанием багровых, фиолетовых, пурпурнозолотистых и пепельно-серых тонов, также помогает создать почти нереальный, фантастический мир. На фоне этой грандиозной цветовой мистерии особенно выразительно смотрятся синие одежды молодого титана, символизирующие осуществление его надежд и идеалов.

Врубелевский Демон — глубоко трагическая натура, символ духа времени, ожидания перемен и страха перед неизвестностью. В нём нашли отражение не только личные переживания художника, но и само время с его изломами и противоречиями. Врубель не считал эту картину окончательным воплощением замысла, своего «монументального» Демона он собирался писать позднее. Вскоре он продолжил начатый цикл картиной «Демон летящий», проникнутой предчувствием гибели и обречённости мира. Завершил цикл «Демон поверженный», не оставлявший ни малейшей надежды на перемены к лучшему, ставший зримым воплощением трагедии самого художника. Оценивая это произведение, художник и историк искусства А. Н. Бенуа писал:

«В этой картине с полной ясностью обнаружились как колоссальное дарование мастера, так и его слабые стороны... С гениальной лёгкостью Врубель создал свою симфонию траурных лиловых, звучно-синих и мрачно-красных тонов. Вся павлинья красота, вся царственная пышность демонического облачения была найдена, но оставалось найти самого демона. Над исканием его Врубель измучился, постигая умом, но не видя ясно облик сатаны. ...По своей фантастичности, по своей зловещей и волшебной гамме красок эта картина, несомненно, одно из самых поэтичных произведений в русской живописи».

М. А. Врубель. Демон поверженный. 1901—1902 гг. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Излюбленной в творчестве М. А. Врубеля была тема природы. Напутствуя молодых художников, он говорил: «Человек ничего не придумает, чего бы не было в природе. Берите всё оттуда».

Начиная с середины 1880-х гг. Врубель часто обращался к изображению цветов, которые в его многочисленных карандашных этюдах и полотнах приобретали символическое звучание. В картине «Сирень» изображён огромный, пышно разросшийся куст сирени, которому тесно в рамках полотна, он хочет вырваться на свободу, расшириться и занять всё пространство. Он дышит, растёт, источая в прохладной ночи стойкий дурманящий запах. Притягивая и завораживая взгляд своей переменчивой игрой, соцветия сирени кажутся то иллюзорными, то реальными. Свободные широкие мазки мутно-фиолетовых, лиловых и синих цветов, кажется, вовлечены в одно общее движение. Они живут, сияют и переливаются различными оттенками, передавая стихию буйного цветения сирени, преображая мир в сказку...

М. А. Врубель. Сирень. 1900 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

На этом необычном фоне не сразу можно заметить таинственную хрупкую фигурку девушки, словно сросшуюся с кустом сирени, кажущуюся воплощением её души. Во мраке тихо сияет такая же одинокая, призрачная звезда. Мерцающий лунный свет окутывает пространство, наполняя его ощущением громадности и безбрежности мироздания. В целом картина символизирует духовную связь человека и природы, звучит как гимн красоте, рождает взволнованное чувство загадочности и иллюзорности бытия.

Черты символизма нашли отражение и в портретном творчестве М. А. Врубеля. В одной из бесед он говорил:

«...Портрет тоже можно написать не в реальном, а и в фантастическом плане, всегда начинай с какого-нибудь куска, который напишешь вполне реально. В портрете это может быть перстень на пальце, окурок, пуговица, какая-нибудь малозаметная деталь, но она должна быть сделана во всех мелочах, строго с натуры. Это как камертон для хорошего пения — без такого куска вся твоя фантазия будет пресная и задуманная вещь — совсем не фантастическая».

По представлениям символистов, душа человека, заключённая в темницу тела, непреодолимо одинока и беспомощна перед лицом рока и смерти. Вот почему почти все портретные изображения Врубеля несут в себе мироощущение тревожного напряжения и трагического предчувствия. Интересен в этом отношении «Портрет С. И, Мамонтова» — известного мецената, покровителя многих деятелей русской культуры. По свидетельству В. М. Васнецова, «в нём всегда была какая-то электрическая струя, зажигающая энергию окружающих». Неукротимый и властный характер Мамонтова подсказал художнику стилевое решение портрета, полное внутренней экспрессии.

М. А. Врубель. Портрет С. И. Мамонтова. 1897 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Пожилой мужчина в чёрном элегантном смокинге, белой манишке с галстуком-бабочкой сидит в кресле. Одной рукой он крепко ухватился за подлокотник, другую нетерпеливо сжимает в кулак. Его грозные сверкающие глаза, беспокойная, напряжённая поза придают портрету особую динамику и выразительность. Кажется, ещё мгновение, он сделает усилие и вырвется из замкнутого пространства. Неустойчивость композиции, резкие, угловатые плоскости, беспокойные чередования тёмного и светлого в колорите картины создают ощущение тревоги. Автор словно предвидит грядущую катастрофу, на самом деле погубившую этого неординарного и сильного человека. (Вскоре Мамонтов будет невинно обвинён, арестован, переживёт потерю друзей, после чего оправиться больше не сможет.)

В. Э. Борисов-Мусатов. Водоём. 1902 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва

О символической направленности творчества Врубеля справедливо писал искусствовед Д. В. Сарабьянов:

«...Врубель выводил художественный образ из-под власти бытовой реальности ради создания символа, вбирающего в себя большие человеческие чувства, страдания и надежды своего времени... Врубель оперировал символическими образами; его символизм возникал на почве возрождающегося романтизма. Неоромантизм охватил тогда широкие круги литераторов и художников, но наиболее раннее и последовательное выражение он получил именно в символизме Врубеля, обогнавшего в своём движении символистов-поэтов, выступивших лишь в 1890-е годы. Не случайно и Брюсов, и Блок так ценили Врубеля, считая его в какой-то мере своим предтечей».

В русской живописи символизм нашёл яркое воплощение в творчестве В. Э. Борисова-Мусатова и художников «Голубой розы».