Краткое изложение произведений, изучаемых в 11 классе
ЛИТЕРАТУРА
Поэзия Владимира Высоцкого
(краткое содержание)
Серебряные струны
У меня гитара есть — расступитесь, стены!
Век свободы не видать из-за злой фортуны!
Перережьте горло мне, перережьте вены,
Только не порвите серебряные струны!
Гитара, перед которой расступаются стены, — единственное сокровище поэта, за которое он может пожертвовать жизнью.
К поэту влезли в душу, рвут ее йа части, потом отбирают гитару, олицетворяющую для него свободу. Он готов к тому, чтобы его втоптали в грязь, бросили в воду, но оставили самое святое — серебряные струны. И все же поэту приходится жертвовать тем, без чего он не может жить.
Что же это, братцы! Не видать мне, что ли,
Ни денечков светлых, ни ночей безлунных?!
Загубили душу мне, отобрали волю...
А теперь порвали серебряные струны.
Братские могилы
Люди приходят к братской могиле солдат, на которой не ставят крестов, и приносят цветы, зажигают Вечный огонь в память о защитниках Родины. Около этих могил не рыдают вдовы, потому что они не знают, где и как погибли их мужья, кто лежит ? безымянной могиле. Братские могилы стоят в месте жестоких боев, где «раньше вставала земля на дыбы». Война слила все судьбы в одну, стала общим несчастьем. Все, глядя на Вечный огонь, думают об одном:
А в Вечном огне видишь вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.
К братским могилам «ходят люди покрепче», но им тоже тяжело вспоминать войну и пропавших без вести товарищей, не имеющих своей могилы, оставшихся неизвестными героями.
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?
Про джинна
Услышав о целебных достоинствах вина, герой песни решил его попробовать, но из бутылки вылезает то ли зеленый змий, то ли крокодил. Герой недоволен такими шутками: что-то «зеленое, пахучее, противное» прыгает по комнате, заунывно поет показывается «грубым мужиком». От неожиданности герой вспоминает Старика Хоттабыча и требует ответа.
Так что, хитрость, — говорю, — брось свою иудину,
Прямо, значит, отвечай — кто тебя послал?
Кто загнал тебя туда, в винную посудину,
От кого скрывался ты и чего скрывал?..
Оказалось, мужик — не вор и не шпион, а дух, и готов избить любого для героя, потому что тот выпустил его на свободу. Герой понимает, что это джинн, и просит у него вина, дворец до небес. Но джинн говорит, что этому не обучен:
Кроме мордобитиев — никаких чудес!
Герой кричит, что джинн врет, и получает от него. Вызывает милицию, против которой джинн ничего не может сделать, «го увозят в черном воронке. Больше герой джинна не встречал.
...Что с ним стало? Может быть, он в тюряге мается?
Чем в бутылке, лучше уж в Бутырке посидеть.
Ну а может, он теперь боксом занимается.
Если будет выступать — я пойду смотреть.
Охота на волков
Рассказ ведется от имени волка. Он рассказывает, как его обложили и гонят на охотников. Он мечется, поняв с детства, что на свободу, огражденную флажками, вырваться нельзя, традиций волк нарушить не может.
Идет охота на волков, идет охота
На серых хищников, матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Волк задает вожаку вопрос: почему, если «наши ноги и челюсти быстры», все несутся на охотника, к смерти, и не пробуют нарушить запрет. И получает ответ: волк не должен иначе. Он видит, как тот, кто должен его убить, улыбается и поднимает ружье. И волк решает бежать в запретную зону.
Я из повиновения вышел
За флажки — жажда жизни сильней!
Только сзади я радостно слышал
Удивленные крики людей.
Егеря остались ни с чем, но охота на волков продолжается.
Я не люблю
Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
В которое болею или пью.
Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и еще —
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.
Я не люблю, когда наполовину,
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или — когда все время против шерсти,
Или — когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, коль слово «честь» забыто
И коль в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья —
Нет жалости во мне, и неспроста.
Я не люблю насилья и бессилья.
Вот только жаль распятого Христа.
Я не люблю себя, когда я трушу,
И не терплю, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более — когда в нее плюют.
Я не люблю манежи и арены —
На них мильон меняют по рублю.
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю!
Мы вращаем землю
От границы мы Землю вертели назад —
Было дело сначала.
Но обратно ее закрутил наш комбат,
Оттолкнувшись ногой от Урала.
Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и крохи,
Но мы помним, как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на Востоке.
Мы не меряем Землю шагами,
Понапрасну цветы теребя,
Мы толкаем ее сапогами —
От себя! От себя.
И от ветра с Востока пригнулись стога,
Жмется к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направленье удара.
Не пугайтесь, когда не на месте закат.
Судный день — это сказки для старших.
Просто Землю вращают, куда захотят,
Наши сменные роты на марше.
Мы ползем, бугорки обнимаем,
Кочки тискаем зло, не любя,
И коленями Землю толкаем —
От себя! От себя!
Не отыщет средь нас и Особый отдел
Руки кверху поднявших.
Всем живым — ощутимая польза от тел:
Как прикрытье используем павших.
Этот глупый свинец всех ли сразу найдет,
Где настигнет — в упор или с тыла?
Кто-то там впереди навалился на дот —
И Земля на мгновенье застыла.
Я ступни свои сзади оставил,
Мимоходом по мертвым скорбя,
Шар земной я вращаю локтями —
На себя! На себя!
Кто-то встал в полный рост и, отвесив поклон,
Принял пулю на вдохе,
Но на Запад, на Запад ползет батальон,
Чтобы Солнце взошло на Востоке.
Животом — по грязи, дышим смрадом болот,
Но глаза закрываем на запах.
Нынче по небу солнце нормально идет,
Потому что мы рвемся на Запад!
Руки, ноги — на месте ли? Нет ли?
Как на свадьбе росу пригубя,
Землю тянем зубами за стебли —
На себя! На себя!
Кони привередливые
Вдоль обрыва, по-над пропастью,
по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю — погоняю, —
Что-то воздуху мне мало, ветер пью, туман
глотаю,
Чую с гибельным восторгом — пропадаю!
Пропадаю!
Чуть помедленнее, кони, чуть
помедленнее!
Вы тугую не слушайте плеть!
Но что-то кони мне попались
привередливые,
И дожить не успел, мне допеть
не успеть.
Я коней напою,
Я куплет допою, —
Хоть немного еще постою на краю?
Сгину я, меня пушинкой ураган сметет с ладони,
И в санях меня галопом повлекут по снегу
утром.
Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони!
Хоть немного, но продлите путь
к последнему приюту!
Чуть помедленнее, кони, чуть
помедленнее!
Не указчики вам кнут и плеть.
Но что-то кони мне попались
привередливые,
И дожить я не смог, мне допеть не успеть.
Я коней напою,
Я куплет допою, —
Хоть немного еще постою на краю?
Мы успели — в гости к Богу не бывает
опозданий.
Что ж там ангелы поют такими злыми
голосами?
Или это колокольчик весь зашелся от рыданий?
Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро
сани?
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Умоляю вас вскачь не лететь!
Но что-то кони мне попались
привередливые,
Коль дожить не успел, так хотя бы допеть!
Я коней напою,
Я куплет допою, —
Хоть мгновенье еще постою на краю...
Баллада о любви
Когда вода Всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась Любовь
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было — сорок сороков.
И чудаки — еще такие есть —
Вдыхают полной грудью эту смесь
И ни наград не ждут, ни наказанья.
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья.
Только чувству, словно кораблю,
Долго оставаться на плаву,
Прежде чем узнать, что «я люблю» —
То же, что «дышу» или «живу».
И вдоволь будет странствий и скитаний.
Страна Любви — великая страна,
И с рыцарей своих для испытаний
Все строже станет спрашивать она,
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна.
Но вспять безумцев не поворотить!
Они уже согласны заплатить
Любой ценой — и жизнью бы рискнули,
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули.
Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал,
Потому что если не любил —
Значит, и не жил, и не дышал!
Но многих, захлебнувшихся любовью,
Не докричишься, сколько ни зови.
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешен на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви.
Их голосам — всегда сливаться в такт,
И душам их дано бродить в цветах,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться — со вздохом на устах —
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья.
Я поля влюбленным постелю —
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу — и, значит, я люблю!
Я люблю — и, значит, я живу!
Песенка ни про что, или Что случилось в Африке
В желтой жаркой Африке, в центральной ее части,
Как-то вдруг вне графика случилося несчастье.
Слон сказал, не разобрав: «Видно, быть потопу...»
В общем, так: один Жираф влюбился в Антилопу.
Тут поднялся галдеж и лай,
И только старый Попугай
Громко крикнул из ветвей:
«Жираф большой — ему видней!»
«Что же, что рога у ней? — кричал Жираф любовно, — Нынче в нашей фауне равны все пороговно!
Если вся моя родня будет ей не рада, —
Не пеняйте на меня, — я уйду из стада!»
Тут поднялся галдеж и лай,
И только старый Попугай
Громко крикнул из ветвей:
«Жираф большой — ему видней!»
Папе антилопьему зачем такого сына?
Все равно: что в лоб ему, что по лбу — все едино.
И жирафов зять брюзжит: «Видали остолопа?!» —
И ушли к Бизонам жить с Жирафом Антилопа.
Тут поднялся галдеж и лай,
И только старый Попугай
Громко крикнул из ветвей:
«Жираф большой — ему видней!»
В желтой жаркой Африке не видать идиллий.
Льют Жираф с Жирафихой слезы крокодильи.
Только горю не помочь — нет теперь закона.
У Жирафов вышла дочь замуж за Бизона!
Пусть Жираф был Неправ,
Но виновен не Жираф,
А тот, кто крикнул из ветвей:
«Жираф большой — ему видней!»
Утренняя гимнастика
Вдох глубокий, руки шире.
Не спешите — три, четыре!
Бодрость духа, грация и пластика!
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая —
Если жив пока еще, гимна—
стика!
Если вы в своей квартире,
Ляжьте на пол — три, четыре!
Выполняйте правильно движения!
Прочь влияние извне —
Привыкайте к новизне!
Вдох глубокий, до изне—
можения!
Очень вырос в целом мире
Гриппа вирус — три, четыре! —
Ширится, растет заболевание.
Если хилый — сразу гроб!
Сохранить здоровье чтоб,
Применяйте, люди, об—
тирание!
Если вы уже устали,
Сели-встали, сели-встали, —
Не страшны вам Арктика с Антарктикой!
Главный академик Йоффе
Доказал: коньяк и кофе
Вам заменит спорта профи—
лактика!
Разговаривать не надо —
Приседайте до упада,
Да не будьте мрачными и хмурыми!
Если очень вам неймется —
Обтирайтесь, чем придется,
Водными займитесь проце—
дурами!
Не страшны дурные вести —
Мы в ответ бежим на месте, —
В выигрыше даже начинающий.
Красота — среди бегущих
Первых нет и отстающих!
Бег на месте общеприми—
ряющий.
Лукоморье
Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет — так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили все дубы на гробы.
Ты уймись, уймись, тоска,
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди!
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах,
Добрый молодец он был, бабку-ведьму подпоил,
Ратный подвиг совершил — дом спалил!
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря:
Каждый взял себе надел, кур завел и в нем сидел,
Охраняя свой удел не у дел.
Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.
Здесь и вправду ходит кот, как направо — так поет,
Как налево — так загнет анекдот,
Но, ученый сукин сын, цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один — в магазин.
Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар — на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.
И русалка — вот дела! — честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика не желают знать сынка:
Пусть считается пока — сын полка.
Как-то раз один колдун — врун, болтун и хохотун —
Предложил ей как знаток дамских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.
Бородатый Черномор — в Лукоморье первый вор,
Он давно Людмилу спер — ох, хитер!
Ловко пользуется, тать, тем, что может он летать:
Зазеваешься — он хвать! — и тикать!
А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год — Любознательный народ так и прет!
Без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич.
Нету мочи, нету сил — леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
«Дай рубля, прибью, а то — я добытчик али кто?!
А не дашь, тогда пропью долото!
Я ли ягод не носил? — снова леший голосил, —
А коры по скольку кил приносил!
Надрывался — издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты, тля!»
И невиданных зверей, дичи всякой — нету ей.
Понаехало за ней егерей!..
В общем, значит, не секрет: Лукоморья больше нет,
Все, про что писал поэт, это — бред.
Ты уймись, уймись, тоска,
Душу мне не рань!
Раз уж это присказка —
Значит, дело дрянь.
Авторская песня В. Высоцкого
Современная авторская песня — целый этап в развитии русской поэзии XX в. В ней много течений, направлений, литературных традиций. Ранний, этап ее относится к концу 1950-х, когда ее центром стал МГУ, где учились Ада Якушева, Юлий Ким, Юрий Визбор. Тогда же становится известным Булат Окуджава.
Осенью 1961 г. создаются и первые песни Владимира Высоцкого. Каждая из них — маленький спектакль. Высоцкий отталкивается от традиций русского городского романса. Песни Высоцкого принято делить на циклы: военный, горный, спортивный. Фронтовики, слушавшие его песни о войне, были уверены, что он лично пережил ее. Моряки, альпинисты, шоферы дальних рейсов — все считали его своим. Песни Высоцкого на уголовную тематику были написаны в полном соответствии с каноном блатных песен. Некоторые из них стали тюремным фольклором.
Каждый видел для себя в песнях Высоцкого что-то, связанное с собой, искал в них правду жизни и находил. Трагически-исповедальные, лирические, комические и сатирические песни, баллады, песни-размышления, песни-диалоги, песни-притчи — таким широким жанровым спектром отличается авторская песня Высоцкого. В драматических жанрах его трагический герой — сильная личность, бунтарь-одиночка, требующий справедливости, сознающий свою обреченность, но не сдающийся обстоятельствам. Характер героя автор показывает, создавая экстремальные ситуации для него.
Парня в горы тяни — рискни!
Не бросай одного его:
Пусть он в связке в одной с тобой —
Там поймешь, кто такой.
Философская притча «Охота на волков», построенная на аллегории, — о человеке, воспитанном в системе запретов и впитавшем их с материнским молоком. «Притча о Правде и Лжи» — размышления об истинной сущности лжи, выдаваемой за правду. Даже в шуточных на первый взгляд песнях есть глубокий подтекст. Немало песен Высоцкого написано в сатирическом, комическом жанре. Автор делает гротескные зарисовки с натуры. Он смеется над своими персонажами и одновременно сочувствует им. В своих стихах и песнях Высоцкий создал целую галерею сатирических типов эпохи застоя.
«Авторская песня требует очень большой работы. Эта песня все время живет с тобой, не дает тебе покоя ни днем, ни ночью», — говорил Высоцкий.
