Учебник для 10 класса

ЛИТЕРАТУРА

       

Состояние литературы

Ни в эпоху «мрачного семилетия», ни в последующее время духовная жизнь общества не замерла. Вынужденное молчание, замечает в 1849 году Гоголь, заставляет людей мыслить. Одним из подтверждений глубокой интеллектуально-нравственной жизни русской нации тяжелой семилетней поры является состояние литературного процесса 1848—1855 годов.

С точки зрения жанровой картины это время господства прозы, ее очеркового типа, идущего от «натуральной школы». Основные сочинения 1850-х годов — «очерковые книги» самого разного плана: «Записки охотника» Тургенева, «Фрегат «Паллада» Гончарова, севастопольские и кавказские очерки Толстого, «Губернские очерки» Салтыкова-Щедрина, «Очерки народного быта» Н. Успенского, «Очерки из крестьянского быта» А. Писемского, «Очерки и рассказы» А. Кокорева, роман Д. Григоровича «Рыбаки», драмы А. Островского «Не в свои сани не садись», «Бедность не порок»... В период 1853—1854 годов тема народа господствует в поэзии Н. Некрасова.

В середине 1850-х годов в печати появляется роман «Ру-дин» Тургенева. Но в целом становление романного жанра произойдет позже — в самом конце 1850-х — начале 1860-х годов, когда в течение трех-четырех лет будут опубликованы «Дворянское гнездо», «Накануне», «Тысяча душ», «Униженные и оскорбленные», «Мещанское счастье», «Отцы и дети» и др. Так начнется величайшая эпоха русского романа, приходящаяся на 1860—1870-е годы.

«Мрачное семилетие» не только не стало «паузой» в литературном развитии, но явилось для литературы временем новых поисков.

Это был период поисков новой дороги в литературе, новых художественных принципов изображения действительности и человека. Многие писатели уже отчетливо осознавали недостаточность объяснения человеческого характера исключительно влиянием среды. Человека формирует жизнь во всем ее многообразии. Но для того чтобы изобразить человека в его связях с миром, требовалось освоение новых литературных жанров, которые и воплощают эти связи.

Новыми в литературе 1850-х годов стали мемуарно-авто-биографические жанры (трилогия Л. Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность»; «Семейная хроника» и др. С. Аксакова; «Былое и думы» А. Герцена).

Все более заметно взаимопроникновение социального и психологического начала в изображении характера героя.

К 1850-м годам относятся дебюты или «второе рождение» почти всех русских писателей второй половины XIX века. И среди них не только Достоевский, Толстой, Гончаров, Тургенев, но и литераторы второго ряда: А. Левитов, Ф. Решетников, Н. Успенский и др.

Период с 1846 по 1853 год — явление небывалое в истории литературы. Ведущие журналы вообще перестают печатать стихи. По этому поводу очень точно сказал А. И. Герцен, что после смерти Лермонтова и Кольцова «русская поэзия онемела». Однако постепенно отношение к поэзии меняется, о чем свидетельствует содержание некрасовского «Современника». Здесь начинает печататься цикл статей под общим названием «Русские второстепенные поэты», реабилитирующих поэзию. Одна из причин преодоления «равнодушия» к поэзии в 1850-е годы состояла в отмеченном выше интересе литературы этого времени к индивидуальной психологии, к человеческим переживаниям. Уже набирают силу такие поэты, как Н. Некрасов, И. Никитин, Н. Огарев, А. Майков, Я. Полонский, А. Толстой, А. Фет. Заметным явлением становится антологическая поэзия Н. Щербины.

1850-е годы — один из важнейших этапов в истории русской драматургии. В течение всего лишь нескольких лет был создан ряд первоклассных драматических произведений Островского, Тургенева, Сухово-Кобылина, Писемского, Салтыкова-Щедри-на, Мея.

В 1854 году в самый авторитетный журнал «Современник» в качестве ведущего критика приглашен Н. Г. Чернышевский. Затем, в 1857 году, в журнал пришел Н. А. Добролюбов, который возглавил библиографический отдел. На следующий, 1858 год произошло резкое размежевание в некогда общем лагере дворянской и разночинной интеллигенции — революционные демократы и радикалы разошлись с демократами-либера-лами из дворян. Журнал покинули Тургенев, Л. Толстой, Григорович, Анненков, Боткин, склонные к реформам, к эволюции, а не к решительному и коренному изменению господствующего строя и возражавшие против подчинения литературы утилитарным задачам революционной пропаганды и агитации. Вместо них в редакции «Современника» появились Салтыков-Щед-рин, Н. Успенский, Марко Вовчок (Мария Александровна Маркович). Большинство из ушедших писателей стали сотрудничать в журнале М. Н. Каткова «Русский вестник».

С этого времени литература стремится прямо воздействовать на действительность, на общество и даже стать «учебником жизни» (позднее это и произошло с романом Чернышевского «Что делать?»).

1860-е годы — расцвет русского реалистического романа, русской реалистической поэмы, заметные художественные достижения позднего романтизма в поэзии и значительные общественно-эстетические успехи критики. В эти годы публикуются романы и повести Тургенева, Л. Толстого, начинается новый этап в творчестве вернувшегося из ссылки Достоевского. В 1863 году Некрасов приступает к работе над поэмой «Кому на Руси жить хорошо». Одной из вершин реализма 1860-х годов становится сатира Салтыкова-Щедрина. В поэзии высокое место занимает реализм, но влияние романтизма не ослабевает: по-прежнему, как и в 1850-е годы, читатели помнят Тютчева, Фета, А. К. Толстого, Полонского и др., которые выступают с новыми произведениями. В критике среди молодежи гремят имена Чернышевского, талантливейшего Писарева. Им и другим радикальным критикам противостоят Дружинин, Боткин, Ап. Григорьев.

Размежевание, произошедшее в середине 1850-х годов и разделившее демократов на революционеров и умеренных либералов, привело к тому, что в русской культуре появилась новая социальная группа — разночинная интеллигенция, состоявшая из образованных молодых людей разного социального происхождения (отсюда их название — разночинцы), большей частью выходцев из церковной и мелкобуржуазной среды. Характерный пример человека 1860-х годов — шестидесятника — Евгений Базаров, герой романа Тургенева «Отцы и дети». Типичными шестидесятниками были Чернышевский и умерший в начале десятилетия Добролюбов.

В литературу 1860-х годов хлынуло новое поколение писателей — Н. Успенский, А. Левитов, В. Слепцов, Н. Помяловский, Гл. Успенский, Ф. Решетников. Они пришли в литературу со своими темами, жанрами и художественными принципами. Сосредоточенные на содействии делу просвещения и освобождения народа, писатели-шестидесятники создают острые социальные очерки, повести и романы о народной жизни. Будучи в большинстве своем выходцами из народа, они хорошо знали его нужды и сочувствовали его тяготам. Литературу они воспринимали не в качестве искусства слова, а — в духе Добролюбова и Чернышевского — прежде всего как средство преобразования социальной действительности на гуманистических основах. Многие из этих писателей не обладали большими талантами и сегодня не известны читателям, но их участие в формировании громадной преобразующей роли литературы в духовном развитии общества не осталось незамеченным, и потому история русской культуры помнит о них.

Хотя в 1870-е годы продолжается расцвет русского романа и все крупные писатели (Л. Толстой, Достоевский, Тургенев, Лесков, Островский, Некрасов, Фет, А. К. Толстой и др.) выпускают замечательные произведения, в литературе возникают новые идеи и в других жанрах. Писателей «влечет» мысль «спуститься в самую глубь мелочей народной жизни...». В этот период продолжается эволюция малых форм, в особенности очерка. В 1870-е годы очерк и роман взаимодействуют, обогащаясь художественными открытиями друг друга. Углубляются традиции 1860-х годов, заложенные произведениями А. И. Левитова, В. А. Слепцова, Г. И. и Н. В. Успенских. Демократическая проза 1870-х годов отвечала и собственно пропагандистским целям, адресуясь непосредственно к человеку из народа.

Группу писателей-народников отличал особенно пристальный интерес к крестьянской жизни, к ее истокам и обычаям, к народным типам в их историческом развитии.

Общая тема произведений семидесятников — пореформенная русская деревня. С этой темой тесно связан другой аспект народнической прозы — исследование духовных исканий прогрессивной разночинной интеллигенции в ее связях с простым народом.

То, что писатели-народники увидели в деревенской жизни, потрясло их своей неоднозначностью — увиденное явно не укладывалось в идеологические рамки, принятые русской интеллигенцией для оценки в корне изменившейся судьбы крестьянина.

...Вот одному из мужиков, составляющих «устои» патриархального мира, Еремею Строгому, по прозванию «справедливый», снится страшный сон, в котором «мир» преследует его алчными и агрессивными домогательствами. Законы общинной жизни на деле поощряют нравственное безобразие, прикрывая его расхожими фразами о единстве и сплоченности «мира»: - «Эй, эй! Лови! Держи! Держите его, православные! — кричит за ним чей-то знакомый голос,— Бежать он вздумал! Ишь ты! Святее других захотел быть! Себялюбец! Нет, ты с миром потерпи...» Устойчивый мир, мир «устоев», описанный Николаем Николаевичем Златовратским в романе «Устои» с символическим подзаголовком «История одной деревни», оказывается хрупким и ущербным не только перед лицом надвигающегося на деревню города, но и перед собственными хищническими инстинктами, переходящими в стяжательство и «мироедство»: «И чувствует Строгий, как навалился на него весь дергачев-ский мир... Вот сдавило ему живот, грудь, нельзя дышать...»

И все же Златовратский с особенной полнотой и убежденностью отразил народническую веру в общину как спасительное средство от пагубных влияний буржуазности. Он не переставал уповать на торжество вневременной коллективной правоты: «Мир — это защита, и сила, и правда». По-иному чувствуют и мыслят его любимые герои — самые правдивые, нравственно чистые персонажи «Устоев»: они сознают, что «вдруг ослепли, какой-то туман заволок их очи, все перед ними как будто стало мешаться, перевертываться вверх дном, как будто вместо прочной, устойчивой почвы под их ногами оказалась вода...». И горек вывод писателя-народника: «Скоро... эти наивные старые хорошие люди деревни сделались людьми недоумения».

Картины пореформенного смятения рисует и освоивший богатства народного русского языка Александр Иванович Эртель, подытоживая эпоху книгой рассказов и очерков «Записки Степняка» (1880). Если «мироеды» из среды самих же крестьян бессовестно предают общинные интересы, обогащаются, чтобы на добытые деньги открывать кабаки и спаивать народ, то крестьяне, знающие «Божью правду», чахнут в нищете и бесправии, не зная, где искать справедливости. Особенно тяжко детям, невинным жертвам «переворотившегося» строя жизни. В плаче крестьянского ребенка рассказчику «не из дворян», демократу по убеждениям «чудилась за сердце хватающая жалоба — жалоба на долю, на судьбу, на ту неумолимую судьбу, что бросила в гниль, тесноту и голую, бесшабашную бедность чистое, ни в чем не повинное создание... С пеленок — мученик».

Пореформенная деревня открывается писателю «под шум вьюги» — она охватила и «опутала» собой всю крестьянскую Русь.

Проза писателей-народников менее всего была бесстрастным бытописанием — в ней запечатлелась живая, многоликая и многоголосая масса, которая мучительно отыскивала свой путь в истории, объективно отступая от народнических утопий на этом трудном пути.

Особенностью 1870-х годов становится заметное оживление поэзии. Если в 1860-е годы интерес к поэзии вытесняется вниманием к повествовательной и критико-публицистической прозе, то в 1870-е годы наблюдается стремительный подъем поэтического творчества. Продолжается деятельность поэтов прежнего поколения: Фета, Майкова, Полонского. Но на арену выходит уже новое поколение — плеяда поэтов-народников (Ф. В. Волховской, Н. А. Морозов, С. С. Синегуб, А. А. Оль-хин). Теперь ни одно из публичных выступлений и собраний не обходится без стихов агитационного характера.

Поэзия народников обладала ярко выраженным публицистическим свойством, что часто шло в ущерб художественности. Признавая несовершенство своих стихов, поэты-демократы понимали, что их значение определяется прежде всего социальными и этическими ценностями. Как писал поэт-народоволец Г. А. Лопатин, «в великие исторические моменты... поэт бросает лиру и хватается за меч, за кинжал, за перо памфлетиста, за апостольский посох и грядет на служение идеалу не только словом, но и делом». Чтобы лучше быть понятыми простыми людьми, народники часто прибегали к фольклору, стилизуя свои стихи под былины, народные песни, поэмы-сказки. Вдохновленные любовью к свободе, они постепенно пришли к настроениям жертвенности и самоотречения, безысходной душевной тоски. Образ мученика в терновом венце становится символическим для поэзии народников.

В поэзии по-прежнему противостоят друг другу и взаимодействуют две основные художественные струи, условно определяемые как «некрасовская», гражданская, и «фетовская», «чистого искусства».

Продолжает развиваться и поэтическая сатира. В поэзию приходит также много поэтов-самоучек (И. 3. Суриков, позднее С. Д. Дрожжин), создавших в Москве свое творческое объединение. Она обогащается за счет талантливых переводов зарубежных авторов. Настоящими мастерами перевода стали поэты «Искры» В. С. Курочкин и Д. Д. Минаев.

 

 

 

Top.Mail.Ru
Top.Mail.Ru