Учебник для 10 класса

ЛИТЕРАТУРА

       

Пушкин. Михайловская ссылка (1824—1826)

8 августа 1824 года Пушкин приехал в Михайловское. Он увидел запущенную усадьбу, старый дом, где ему предстояло прожить неизвестно сколько времени. Пушкину запретили самовольно покидать Михайловское. Здесь он находился в полном одиночестве, вдали от друзей, от культуры. Впоследствии Пушкин вспоминал: «И был печален мой приезд».

Мрачное состояние духа Пушкина в Михайловском углубилось из-за ссоры с отцом, который взялся надзирать за опальным поэтом. Но вскоре Сергей Львович уехал.

Пушкину надобно было привыкать к жизни уединенной, замкнутой стенами небольшого дома и поместий ближайших соседей. Вся обстановка по сравнению с югом изменилась. Долгие осенние и зимние вечера поэт коротал с Ариной Родионовной, которая рассказывала ему сказки, напевала мелодии русских народных песен. Он узнал народный быт, народную поэзию, увидел иную природу — тихую, рождающую душевное спокойствие, почувствовал прелесть провинциальной дворянской усадьбы с ее милыми обитателями. Пушкин сблизился с семьей имения Тригорского — П. А. Осиповой, ее сыном А. Н. Вульфом и дочерьми. Они искренне его полюбили. Однажды А. Н. Вульф привез с собой в Михайловское поэта Н. М. Языкова. Однако часто Пушкин был предоставлен самому себе. До его пребывания в Михайловском одиночество никогда не занимало в его жизни такого большого места. Он совершал одинокие прогулки верхом, много читал. В имении П. А. Осиповой была собрана большая библиотека, которая постоянно пополнялась. Поэт пользовался ею и поставил перед собой цель — догнать по уровню познания своих учителей-декабристов, П. Я. Чаадаева и др.

Одиночество переменило жизнь Пушкина: внешние впечатления теперь уступили место напряженной внутренней деятельности, размышлениям. Можно утверждать, что именно творчество «спасло» поэта. Спасительную и целительную силу поэзии он всегда осознавал сам и глубоко ценил. Вынужденное одиночество, внешние обстоятельства пребывания в Михайловском чудесным образом совпали с потребностями творчества.

В Михайловском Пушкин все более и более постигал ценность простоты. Между тем в обществе и в поведении самого Пушкина обыденное, повседневное ранее изгонялось. Подлинной значимостью обладало романтическое поведение. Обыкновенное считалось чем-то недостойным. Такого рода романтическая маска становилась другим лицом, которое человек романтизма предъявлял миру. С ее помощью он преподносил себя и предлагал другим судить о своем характере. При этом в различных ситуациях человек мог менять маски. Вместе со сменой маски менялся и стиль поведения. Как в обществе, так и в литературе развернулась «игра стилями». В Михайловском целью пушкинского и литературного поведения стала простота. Все в Михайловском — природа, быт, одиночество, чтение, творчество — взывало к простоте и безыскусственности. Пушкин уверовал в то, что поэт — «просто человек». Поэтическое начинает связываться с обыденным, повседневным, а прозаическим теперь кажется исключительное, романтическое, потому что оно предстает театральным, выспренным, лишенным истины и поэзии. Ценности меняются местами. Так происходит в жизни, к тому же идеалу простоты движется творчество поэта.

Примером может служить стихотворение «Разговор Книгопродавца с Поэтом», написанное в Михайловском.

Поэт в стихотворении переходит с романтической точки зрения на профессионально-деловую, но при этом сохраняет независимость, отстаивая правду как высшую ценность. Сначала он предается воспоминаниям о том, что «писал из вдохновения, не из платы», что был предан «пиру воображения». В то время он писал для себя:

    Тогда, в безмолвии трудов,
    Делиться не был я готов
    С толпою пламенным восторгом
    И музу сладостных даров
    Не унижал постыдным торгом;
    Я был хранитель их скупой:
    Так точно, в гордости немой
    Дары любовницы младой
    Хранит любовник суеверный.

Книгопродавец возражает Поэту, напоминая, что выход его стихов в свет принес ему славу, тогда как его соперники, не решившиеся отдать свои произведения в печать,

    Напрасно ждут себе чтецов
    И ветреной ее награды.

Но Поэт все еще отстаивает романтическую позицию:

    Блажен, кто про себя таил
    Души высокие созданья
    И от людей, как от могил,
    Не ждал за чувства воздаянья!
    Блажен, кто молча был поэт
    И, терном славы не увитый,
    Презренной чернию забытый,
    Без имени покинул свет!

Слава, известность для романтического Поэта — мирская суета, недостойная его дарования и вдохновения. Поэзия — выше всего земного. Достаточно собственного сознания, что ты Поэт, признание людей совсем не обязательно. Вдохновение свободно. Оно не товар, который можно обменять на славу, на успех у женщин, на любовь и на деньги. Вдохновение не предмет торга. Так рассуждает поэт-романтик. Однако у Книгопродавца находятся новые возражения:

    Лорд Байрон был того же мненья,
    Жуковский то же говорил;
    Но свет узнал и раскупил
    Их сладкозвучные творенья.

Книгопродавец намекает на явное противоречие в позиции поэта-романтика: тот пишет для себя, но печатает для света. Если быть последовательным, то стихи нельзя пускать в продажу. Чтобы их не коснулась скверна корысти, они должны остаться в чистоте неизвестности. Поэт соглашается с доводами Книгопродавца. Он отказывается от света, от любви, от творчества и выбирает свободу. Но Книгопродавец отводит последний аргумент Поэта:

    Наш век — торгаш. В сей век железный
    Без денег и свободы нет.

Это означает, что уход в себя не решает проблемы. Романтическая свобода и романтическое бескорыстие всего лишь иллюзия, всего лишь гордая поза, далекая от реальной жизни. Не лучше ли внести поправку в романтическую позицию? И Книгопродавец четко формулирует профессиональную позицию как Поэта, так и свою собственную:

    Позвольте просто вам сказать:
    Не продается вдохновенье,
    Но можно рукопись продать.

Книгопродавец не покушается на вдохновение, Поэт волен писать свободно. Но когда стихи, рожденные вдохновением, легли на бумагу и превратились в рукопись, то появился товар. Поэт стал продавцом, Книгопродавец — посредником между Поэтом и обществом: сначала он купит рукопись, подготовит книгу, потом ее продаст. Поэт, вступающий в такие отношения с Книгопродавцом, покидает почву поэзии и переходит на почву прозы. Однако рукопись хранит следы поэтического вдохновения. Книгопродавец говорит Поэту:

    И признаюсь — от вашей лиры
    Предвижу много я добра.

В «Разговоре Книгопродавца с Поэтом» Пушкин вносит важную поправку в позицию поэта-романтика. Он опускает романтического поэта с пьедестала мнимой гордости и ложно понятого бескорыстия на грешную землю. Он трезво, просто, прозаично говорит о необходимости учитывать реальность. Но романтическое, сокровенно личное, поэтическое отношение к творчеству также сохраняется: вдохновение остается свободным, оно не продается, Поэт волен писать, не оглядываясь на Книгопродавца, который тоже волен купить или не купить рукопись. Наконец, из стихотворения видно, что Пушкин смотрит на проблему с разных точек зрения, может их менять, следовательно, меняться сам, переходить с одного стиля поведения и стиля письма к иным.

В обычной жизни Пушкин тоже сохраняет разные взгляды: один — романтический, условно-книжный, который отразится в поэзии и будет иногда сопровождаться легкой иронической насмешкой; другой — предельно прозаический, чуждый идеальности.

Например, А. П. Керн поэт называет в стихах «гений чистой красоты». Литературная условность этого образа несомненна: он взят из стихотворений Жуковского «Лалла Рук» («Ах! не с нами обитает Гений чистой красоты») и «Я Музу юную, бывало...» («О Гений чистой красоты!»). В жизни он отзывается о ней иначе. Но тут и там он искренен, тут и там правдив.

В Михайловском поэт укрепился во мнении, что нет истины, величия, красоты там, где нет простоты. Поэзия заключена не столько в исключительном и необычном, сколько в обыденном, обыкновенном, каждодневном. Это предопределило бытовое поведение и последующее творчество Пушкина.

Несмотря на то что ссылка временами была невыносимой и поэт подумывал о бегстве за границу под предлогом лечения, в Михайловском он испытывал и радостные минуты. В 1825 году вышел из печати сборник его стихотворений, еще ранее была опубликована поэма «Бахчисарайский фонтан», в феврале 1825 года — первая глава романа «Евгений Онегин». Он получает от друзей восторженные письма. Жуковский отводит ему «первое место на русском Парнасе». Жизнь Пушкина насыщена творчеством. Оно воодушевляет поэта и дает ему новые силы. С весны 1825 года его настроение меняется: он бодр, жизнерадостен, душевно спокоен и сосредоточен. Своему другу Раевскому Пушкин писал летом 1825 года: «Чувствую, что духовные силы мои достигли полного развития, я могу творить».

Немалая роль в духовном возрождении Пушкина принадлежала его друзьям — И. И. Пущину, посетившему поэта зимой 1825 года, А. А. Дельвигу, побывавшему у него в апреле. Но больше всего он обязан своему неустанному труду.

 

 

 

Top.Mail.Ru
Top.Mail.Ru