Учебник для 9 класса

ЛИТЕРАТУРА

О поэме «Мертвые души»

Первоначально Гоголь задумал «предлинный роман» в комическом ключе: он, по его словам, хотел изобразить «всю Русь», но с «одного боку». Однако с началом работы за границей над «Мертвыми душами» замысел претерпел очень существенные изменения.

«Я думал просто,— писал Гоголь в «Авторской исповеди»,— что смешной проект, исполнением которого занят Чичиков, наведет меня сам на разнообразные лица и характеры; что родившаяся во мне самом охота смеяться создаст сама собою множество смешных явлений, которые я намерен был перемешать с трогательными.

Но на всяком шагу я был останавливаем вопросами: зачем? К чему это? Что должен сказать собою такой-то характер? < . . . > Чем более я обдумывал мое сочинение, тем более видел, что не случайно следует мне взять характеры, какие попадутся, но избрать одни те, на которых заметней и глубже отпечатались истинно русские, коренные свойства наши. Мне хотелось в сочинении моем выставить преимущественно те высшие свойства русской природы, которые еще не всеми ценятся справедливо, и преимущественно те низкие, которые еще недостаточно всеми осмеяны и поражены».

Гоголь задал себе главный вопрос: зачем, с какой целью он смеется? Он не хотел смеяться ради безотчетного пустого веселья, он не хотел комиковать ради комикования, но не хотел смеяться и ради простого разоблачения. Сила его смеха должна была, по его словам, помочь ему «так ярко изобразить недостатки, что их возненавидит читатель, если бы даже нашел их в себе самом». Но «возненавидеть» и «уничтожить недостатки» — мысль разрушительная. Между тем Гоголь все более задумывается о созидании, о положительной пользе, какую он может принести России.

Впоследствии, в «Авторской исповеди», он утверждал, что работа над «Мертвыми душами» во весь рост поставила перед ним идею государственной пользы писательского дела: «...творя творение свое, он (автор) исполняет именно тот долг, для которого он призван на землю, для которого именно даны ему способности и силы». Исполняя этот долг, наложенный на автора свыше, автор «служит в то же самое время так же государству своему, как бы он действительно находился в государственной службе». Больше того: не только мысль о земной государственной пользе движет Гоголем, но и мысль об исполнении избранной миссии, Божественного поручения: «И ныне я чувствую, что не земная воля направляет путь мой».

Гоголь надеется разгадать загадку и узнать истинное предназначение России и дорогу к ее спасению. Отсюда возникает предощущение литературного подвига, в котором сливаются воедино подвиг писательский, подвиг нравственно-человеческий, подвиг патриотический и подвиг религиозного служения. Такого рода Божественное поручение никак не может ставить перед писателем разрушительные цели, которые могут выступить лишь как временно необходимые, но не всеобъемлющие.

Мысль, охватывающая весь замысел, должна быть созидательной и соответствующей благому Промыслу, неземной высшей воле, совпадающей с государственной пользой и патриотическим устремлением. Смех помогает прояснить положительную, созидательную идею, потом, когда она восторжествует, уничтожается и исчезает, сам себя исчерпав. Такой идеей являются «высшие свойства русской природы», великое духовное богатство России и высокие душевные достоинства русского человека. Цель Гоголя состоит, по его представлению, в том, чтобы так изобразить эти достоинства, «что к ним возгорится любовью русский человек». И тогда «разнообразие богатств и даров, доставшихся на его долю преимущественно перед другими народами», представит Россию во всем духовном великолепии и красоте. Такой она явится перед взорами других народов и государств!

Но сначала надо, чтобы русский человек возненавидел свои недостатки и пороки, а возненавидев, испытал бы острую потребность посмеяться над ними и сжечь их в очистительном смеховом огне. Тогда, испытав ненависть к недостаткам, он перестрадает свое ничтожество и через страдание сильнее и глубже возлюбит свои достоинства, причем, может быть, те, которые не только сгорят, но и преобразятся с помощью беспощадного смеха.

Следовательно, чем сильнее и бесстрашнее смех над недостатками, тем сильнее и глубже любовь к достоинствам. Два свойства русского человека — отрицательное и положительное — требуют от писателя напряжения двух сил — смеха и лирики, ненависти и любви. Следовательно, уже не с одного, комического, боку рисуется теперь Гоголю его замысел и весь обширный труд, а со всех сторон. «Вся Русь,— пишет он,— отзовется в нем». Он теперь хочет, чтобы по прочтении его сочинения перед читателями «предстал как бы невольно весь русский человек...».

Отныне, со времени возобновления за границей работы над «Мертвыми душами», замысел произведения становится универсальным, всеобъемлющим. В это время Гоголь чувствует громадный прилив творческих сил, в его настроения проникают мотивы избранничества и мессианства.

Осенью 1836 года писатель переехал в Париж и там зимой 1837 года узнал о смерти А. С. Пушкина. Потрясенный, писатель теперь считает свой труд «священным завещанием» поэта.

Весной 1837 года он приехал в Рим, потом весь год провел в путешествиях по Италии, Германии, Швейцарии. Наконец, осенью он поселился в Риме и там в течение двух лет завершил первый том «Мертвых душ».

В Риме, колыбели христианской цивилизации, Гоголь чувствует подъем физических и душевных сил. Ему пишется легко. Но он тоскует по России и представляет ее теперь целой, неразделимой, всю сразу. Однако избранный масштаб не освобождает его писательский взгляд от подробностей, мелочей и случайностей, которые сильнее и ярче оттеняют всеохватность замысла. В «Мертвых душах» всеобъемлемость слита с детализацией и через детализацию проступает всеобщность.

Гоголь читает «Мертвые души» (1842). В 1839 году Гоголь уехал в Германию и в том же году прибыл сначала в Москву, затем в Петербург (конец октября). Здесь у своих старых знакомых Гоголь читал начальные главы «Мертвых душ». Весной 1840 года Гоголь снова уехал в Италию. По дороге, в Вене, столице Австрии, с ним случился приступ тяжелой нервной болезни. Он усилил религиозно-мистическую настроенность писателя, и отныне, по воспоминаниям современников, Гоголь уже разговаривал со всеми «как власть имущий», получивший ее свыше и потому обязанный всем давать наставления и советы. В поведении Гоголя явно усиливаются и все более растут наклонности к моральным проповедям. Это стало прямым следствием обстоятельств, взятых на себя Гоголем: мистически спасти Отечество, открыв ему путь духовного исправления. Идея мессианского подвига, который Гоголь хотел исполнить, подорвала физическое здоровье писателя и надломила его душевные силы.

В течение осени 1841 года Гоголь отделывает первый том «Мертвых душ», затем через Петербург приезжает в Москву и читает друзьям последние пять глав. В январе 1842 года рукопись была переправлена в Петербург, где поступила в цензуру и в начале марта разрешена к печати, но с изменением заглавия («Похождение Чичикова, или Мертвые души») и исключением «Повести о капитане Копейкине». Писателю пришлось согласиться, хотя замысел Гоголя был изменен: вместо мысли об омертвении человечества и его духовном воскрешении на первое место выходили авантюрные приключения Чичикова. В мае 1842 года первый том вышел в свет.